Бесталантный Менестрель.
название: Синдром опадающих листьев
автор: Кай-Тян aka OreSama
жанр: ангст
рейтинг: PG13
пейринг: Рицка/Соби
статус: в процессе
фэндом: Loveless
бета: в активном поиске сей
предупреждения: POV Соби и Рицки, ООС.
Примечание: курсивом – мысли Соби, обычным шрифтом – Рицки.
тык***
Листья опадают. Каждый год наступает время, когда их еще пару недель назад радующую глаз живую зелень укрывает тяжелая желто-коричневая вуаль. Тогда они отрываются от родных веток, чтобы навсегда смешаться с промерзлой осенней грязью, оставив о себе в памяти людей лишь тихий предсмертный шелест.
***
Я быстро шагаю, срываясь на бег, по занесенным грязным месивом из листьев, полу растаявшего снега и грязи дорожкам парка. Ноздри щекочет терпкий запах осеннего гниения, вперемешку с острой свежестью озона после утренней грозы. Сам не понимаю причину своей спешки, мы договорились встретиться в два часа. Бросаю беглый взгляд на мобильник. Святящиеся на дисплее цифры – 13:30. Прислоняюсь спиной к дереву. Что ж, у меня есть еще полчаса, чтобы привести в порядок разрозненные мысли. Смешно, я пытаюсь сделать это уже четыре месяца, с самой первой встречи с тобой. С самого первого раза, когда я увидел твои фиалковые глаза. Глаза, оставившие отпечаток в моем сердце.
Я похож на эти листья, которые сейчас шуршат и сминаются под моими ногами. Я убиваю их, медленно и мучительно, до этого момента даже не осознавая своих действий. Так же убивали меня. Сенсей. Сеймей. Рицка. Губы растягиваются в грустную усмешку. Не имеющий права чувствовать, думать, желать. Идеальное оружие со сломанным сердцем. Никто и никогда не замечал моих чувств. Сенсей, я ведь преданно любил Вас. А Вы не замечали, как под ударами я тянулся к Вам, желая хоть и через плеть, но ощутить прикосновения любимых рук. Когда Вы трогали окровавленные шрамы на спине, я закрывал глаза. Вы думали, что мне больно. А я умирал от счастья, получив эту мимолетную возможность почувствовать Ваше тепло. Приходил каждый вечер, чтобы увидеть Ваши глаза за стеклами очков, яркие и сияющие, от света монитора. Приходил, чтобы помечтать о совершенно абсурдной, несбыточной идее, что Ваши глаза сияют из-за меня. Но Вы не понимали. Раз за разом, отпуская меня с занятия, Вы разбивали мне сердце. Хотя нет, разбили Вы его только раз, потом лишь мелкие окровавленные осколки рвали меня изнутри, глубже и глубже впиваясь в душу.
Вы не заметили мою любовь, зато ее заметил Сеймей. Человек, которого я называл Хозяином. Его отношение ко мне было иным. Оружие. Лишь оружие. Вот только теперь начинаю вспоминать, как бешено сверкали его глаза, перехватывая мои мимолетные взгляды на Сенсея. Вспоминаю, но понять не могу. Почему, Сеймей? Ты же и так знал, что я принадлежу тебе. Что мои чувства не имеют значения. Но тогда я уже разучился чувствовать. Лучше заморозить сердце, чем снова и снова умирать от Вашего равнодушия.
Вскоре Сеймей стал для меня всем, Связь взяла свое. Его имя до сих пор жжет мне шею раскаленной болью. «Возлюбленный» - вырезал он имя на шее. «Возлюбленный» - навечно высечено на остатках моего сердца.
Я много лет назад понял, наверно это моя судьба – любить тех, кто никогда не заметит, не поймет мою любовь. Я смирился с этой мыслью, она стала банальной частью меня. Судьба, противоречащая Имени.
А потом появился ты, Рицка, и мой мир перевернулся. Почти зажившие шрамы на душе вновь начали кровоточить, рвать, пронзать.
Почему ты не можешь быть равнодушным? Мне было бы гораздо легче, если бы ты не давал мне гладить твои бархатные Ушки, запрещал целовать, касаться шелковистой кожи с каким-то дурманящее – манящим ароматом, от которого так ноет в груди. Я не понимаю тебя, Рицка. Ты не можешь любить меня, это невозможно. Тогда почему краснеешь от моих признаний? От неизвестности втройне больнее. Ты как-то сказал, что Сеймей был жесток со мной. Прости Рицка, но ты в тысячу раз хуже, твоя наивная доступность рвет мне душу. Какая изощренная пытка, плеть Сенсея, наказания Сеймея – ничто, по сравнению с этим. Засыпать, чувствуя запах твоего абрикосового шампуня. Видеть в кошмаре твоего природного Бойца, нагло и беспрепятственно забирающего тебя у меня. Просыпаться в холодном поту и натыкаться взглядом на фотографию на тумбочке – ты, я и осенние листья. Идя по улице видеть твое личико в каждой витрине, нервно оборачиваться, слыша за спиной похожий на твой голос. Чувствовать, как что-то, как леска, натягивается внутри, при виде вставших торчком ушек, легкого румянца на щеках, и рвется, когда ты уходишь от моих рук, протянутых в бесплотной надеже коснуться. Захлебываться звуком твоего голоса, шагать, словно в тумане. Покорно подчиняться твоему приказу «идти домой». Со спокойным лицом покидать твою комнату, и почти падать на мокрый асфальт, цепляясь за стену соседнего дома, когда боль сковывает горло и легкие, отдается жестоким резонансом в запястьях и висках. Видеть тебя больно и мучительно.
Кио сказал, что я изменился. Все потому, что, как бы странно это ни звучало, я счастлив. Потому что первый раз в жизни я признался в своих чувствах тому, кого люблю больше жизни. А ты, Рицка, ты – моя Идеальная Жертва, наша Связь – моя боль, прочнее, чем чья-либо еще.
***
Тик-так. Тик-так. Размеренное тиканье настенных часов одновременно раздражает и внушает надежду. С каждым тихим ударом проходит секунда, минута, час, с каждым ударом звонок с урока все ближе и ближе, а значит ближе – встреча с тобой. Раздражает то, что эти секунды текут отвратительно медленно, как еще не успевший засахариться мед из опрокинутой банки.
В классе тишина, нарушаемая только шорохом грифелей и шепотом переговаривающихся учеников. Опускаю глаза на бланк контрольной работы у себя на парте, в сотый раз пробегаюсь глазами по столбцам аккуратных иероглифов и раздраженно вздыхаю. Ну почему нельзя уйти с контрольной как только закончил? Если бы не это, давно бы уже несся по занесенным пожелтевшими листьями дорожкам парка, разбрызгивая лужи осенней грязи. Туда, в самый дальний конец, где ждешь ты.
Отворачиваюсь к окну, смотрю на низкое свинцовое небо и на большой кленовый лист, отчаянно бьющийся в окно класса. Прикрываю глаза и тихонько улыбаюсь. Интересно, что ты делаешь сейчас? До нашей встречи еще пол часа, возможно, ты еще дома, там, где пахнет красками, сигаретами, еще теплым с лета деревом и тобой. Как пахнешь ты, я узнал за четыре месяца общения: одеколоном, кремом после бритья, мятным шампунем и неизменными сигаретами, кажется, с ментолом. А твоя кожа пахнет клубникой.
- До конца урока 15 минут, проверяйте, пожалуйста, ваши работы!
Голос Шинономе-сенсей бесцеремонно вклинивается в поток моих мыслей.
Ты знаешь меня лучше, чем я сам. Это немного раздражает, когда пытаюсь скрыть что-то, а ты все равно понимаешь. Ты всегда все во мне замечаешь, вот только понимаешь как-то по-своему. Ты разгадал меня, а я тебя нет, уже четвертый месяц стараюсь понять, но вокруг тебя эмоциональная стена, пробить которую я не в силах. И пусть я доверяю тебе, все равно не могу понять, кто я для тебя. Твердишь о любви по сто раз на дню, зачем? Теряется интимность и сердечность слов. Они становятся банальными, как «доброе утро», например. Но от них в сердце растекается теплая нежность. Хоть и кричу на тебя, но все равно продолжаю мысленно повторять: «Скажи еще раз, скажи…». Не отдавая себе отчета. А вот ты, видимо, отдаешь, и продолжаешь повторять эти сладкие слова, что заставляют мое сердце трепетать.
В отношении тебя я часть использую слова сомнения. Возможно, наверно, видимо…С тобой нельзя быть ни в чем уверенным.
Но если ты любишь, почему тогда отворачиваешься, когда я шепчу слова любви в ответ? Почему в твоих голубых, цвета утреннего инея на зимнем окне, глазах такая грусть, когда ты целуешь меня, гладишь Ушки? В твоих глазах такая бездонная, бесконечная обреченность, как у побитой собаки, что снова тянется к хозяину, получая в ответ на преданность только боль. Я никогда не причиню тебе боль, Соби… Я не Сеймей, нет, ни за что! Хочу понять тебя, проникнуть через стекла очков, через одинаково нежную, дежурную, всегда одинаковую улыбку, когда мы лежим в обнимку у тебя в квартире. Ты прижимаешь меня к груди так сильно, что я могу с трудом дышать где-то в районе твоих ключиц. И смотришь куда-то выше моей головы, в бесконечность, почти не моргая, лишь изредка твои руки вздрагивают. И ты не отпустишь, не разомкнешь объятий, пока я не прикрикну на тебя. Тихого голоса ты не слышишь. Может, я делаю что-то не так…
Мои мысли опять разрушаются, на этот раз резким дребезжанием школьного звонка. Тишина класса мгновенно наполняется грохотом передвигаемых стульев, шелестом собираемых работ, визгом, смехом, криками. Протягиваю мою работу собирающей их девочке, задумчиво собираю портфель. Еще погруженный в свои мысли не слышу, что Юико что-то говорит мне, активно жестикулируя. Резко вскидываю голову на настенные часы над входом в класс, срываюсь с места, на ходу застегивая пальто и вешая на спину рюкзак, выбегаю из кабинета. Вслед несется обиженное:
-Рицка-куун…
Продолжение следует.
автор: Кай-Тян aka OreSama
жанр: ангст
рейтинг: PG13
пейринг: Рицка/Соби
статус: в процессе
фэндом: Loveless
бета: в активном поиске сей
предупреждения: POV Соби и Рицки, ООС.
Примечание: курсивом – мысли Соби, обычным шрифтом – Рицки.
тык***
Листья опадают. Каждый год наступает время, когда их еще пару недель назад радующую глаз живую зелень укрывает тяжелая желто-коричневая вуаль. Тогда они отрываются от родных веток, чтобы навсегда смешаться с промерзлой осенней грязью, оставив о себе в памяти людей лишь тихий предсмертный шелест.
***
Я быстро шагаю, срываясь на бег, по занесенным грязным месивом из листьев, полу растаявшего снега и грязи дорожкам парка. Ноздри щекочет терпкий запах осеннего гниения, вперемешку с острой свежестью озона после утренней грозы. Сам не понимаю причину своей спешки, мы договорились встретиться в два часа. Бросаю беглый взгляд на мобильник. Святящиеся на дисплее цифры – 13:30. Прислоняюсь спиной к дереву. Что ж, у меня есть еще полчаса, чтобы привести в порядок разрозненные мысли. Смешно, я пытаюсь сделать это уже четыре месяца, с самой первой встречи с тобой. С самого первого раза, когда я увидел твои фиалковые глаза. Глаза, оставившие отпечаток в моем сердце.
Я похож на эти листья, которые сейчас шуршат и сминаются под моими ногами. Я убиваю их, медленно и мучительно, до этого момента даже не осознавая своих действий. Так же убивали меня. Сенсей. Сеймей. Рицка. Губы растягиваются в грустную усмешку. Не имеющий права чувствовать, думать, желать. Идеальное оружие со сломанным сердцем. Никто и никогда не замечал моих чувств. Сенсей, я ведь преданно любил Вас. А Вы не замечали, как под ударами я тянулся к Вам, желая хоть и через плеть, но ощутить прикосновения любимых рук. Когда Вы трогали окровавленные шрамы на спине, я закрывал глаза. Вы думали, что мне больно. А я умирал от счастья, получив эту мимолетную возможность почувствовать Ваше тепло. Приходил каждый вечер, чтобы увидеть Ваши глаза за стеклами очков, яркие и сияющие, от света монитора. Приходил, чтобы помечтать о совершенно абсурдной, несбыточной идее, что Ваши глаза сияют из-за меня. Но Вы не понимали. Раз за разом, отпуская меня с занятия, Вы разбивали мне сердце. Хотя нет, разбили Вы его только раз, потом лишь мелкие окровавленные осколки рвали меня изнутри, глубже и глубже впиваясь в душу.
Вы не заметили мою любовь, зато ее заметил Сеймей. Человек, которого я называл Хозяином. Его отношение ко мне было иным. Оружие. Лишь оружие. Вот только теперь начинаю вспоминать, как бешено сверкали его глаза, перехватывая мои мимолетные взгляды на Сенсея. Вспоминаю, но понять не могу. Почему, Сеймей? Ты же и так знал, что я принадлежу тебе. Что мои чувства не имеют значения. Но тогда я уже разучился чувствовать. Лучше заморозить сердце, чем снова и снова умирать от Вашего равнодушия.
Вскоре Сеймей стал для меня всем, Связь взяла свое. Его имя до сих пор жжет мне шею раскаленной болью. «Возлюбленный» - вырезал он имя на шее. «Возлюбленный» - навечно высечено на остатках моего сердца.
Я много лет назад понял, наверно это моя судьба – любить тех, кто никогда не заметит, не поймет мою любовь. Я смирился с этой мыслью, она стала банальной частью меня. Судьба, противоречащая Имени.
А потом появился ты, Рицка, и мой мир перевернулся. Почти зажившие шрамы на душе вновь начали кровоточить, рвать, пронзать.
Почему ты не можешь быть равнодушным? Мне было бы гораздо легче, если бы ты не давал мне гладить твои бархатные Ушки, запрещал целовать, касаться шелковистой кожи с каким-то дурманящее – манящим ароматом, от которого так ноет в груди. Я не понимаю тебя, Рицка. Ты не можешь любить меня, это невозможно. Тогда почему краснеешь от моих признаний? От неизвестности втройне больнее. Ты как-то сказал, что Сеймей был жесток со мной. Прости Рицка, но ты в тысячу раз хуже, твоя наивная доступность рвет мне душу. Какая изощренная пытка, плеть Сенсея, наказания Сеймея – ничто, по сравнению с этим. Засыпать, чувствуя запах твоего абрикосового шампуня. Видеть в кошмаре твоего природного Бойца, нагло и беспрепятственно забирающего тебя у меня. Просыпаться в холодном поту и натыкаться взглядом на фотографию на тумбочке – ты, я и осенние листья. Идя по улице видеть твое личико в каждой витрине, нервно оборачиваться, слыша за спиной похожий на твой голос. Чувствовать, как что-то, как леска, натягивается внутри, при виде вставших торчком ушек, легкого румянца на щеках, и рвется, когда ты уходишь от моих рук, протянутых в бесплотной надеже коснуться. Захлебываться звуком твоего голоса, шагать, словно в тумане. Покорно подчиняться твоему приказу «идти домой». Со спокойным лицом покидать твою комнату, и почти падать на мокрый асфальт, цепляясь за стену соседнего дома, когда боль сковывает горло и легкие, отдается жестоким резонансом в запястьях и висках. Видеть тебя больно и мучительно.
Кио сказал, что я изменился. Все потому, что, как бы странно это ни звучало, я счастлив. Потому что первый раз в жизни я признался в своих чувствах тому, кого люблю больше жизни. А ты, Рицка, ты – моя Идеальная Жертва, наша Связь – моя боль, прочнее, чем чья-либо еще.
***
Тик-так. Тик-так. Размеренное тиканье настенных часов одновременно раздражает и внушает надежду. С каждым тихим ударом проходит секунда, минута, час, с каждым ударом звонок с урока все ближе и ближе, а значит ближе – встреча с тобой. Раздражает то, что эти секунды текут отвратительно медленно, как еще не успевший засахариться мед из опрокинутой банки.
В классе тишина, нарушаемая только шорохом грифелей и шепотом переговаривающихся учеников. Опускаю глаза на бланк контрольной работы у себя на парте, в сотый раз пробегаюсь глазами по столбцам аккуратных иероглифов и раздраженно вздыхаю. Ну почему нельзя уйти с контрольной как только закончил? Если бы не это, давно бы уже несся по занесенным пожелтевшими листьями дорожкам парка, разбрызгивая лужи осенней грязи. Туда, в самый дальний конец, где ждешь ты.
Отворачиваюсь к окну, смотрю на низкое свинцовое небо и на большой кленовый лист, отчаянно бьющийся в окно класса. Прикрываю глаза и тихонько улыбаюсь. Интересно, что ты делаешь сейчас? До нашей встречи еще пол часа, возможно, ты еще дома, там, где пахнет красками, сигаретами, еще теплым с лета деревом и тобой. Как пахнешь ты, я узнал за четыре месяца общения: одеколоном, кремом после бритья, мятным шампунем и неизменными сигаретами, кажется, с ментолом. А твоя кожа пахнет клубникой.
- До конца урока 15 минут, проверяйте, пожалуйста, ваши работы!
Голос Шинономе-сенсей бесцеремонно вклинивается в поток моих мыслей.
Ты знаешь меня лучше, чем я сам. Это немного раздражает, когда пытаюсь скрыть что-то, а ты все равно понимаешь. Ты всегда все во мне замечаешь, вот только понимаешь как-то по-своему. Ты разгадал меня, а я тебя нет, уже четвертый месяц стараюсь понять, но вокруг тебя эмоциональная стена, пробить которую я не в силах. И пусть я доверяю тебе, все равно не могу понять, кто я для тебя. Твердишь о любви по сто раз на дню, зачем? Теряется интимность и сердечность слов. Они становятся банальными, как «доброе утро», например. Но от них в сердце растекается теплая нежность. Хоть и кричу на тебя, но все равно продолжаю мысленно повторять: «Скажи еще раз, скажи…». Не отдавая себе отчета. А вот ты, видимо, отдаешь, и продолжаешь повторять эти сладкие слова, что заставляют мое сердце трепетать.
В отношении тебя я часть использую слова сомнения. Возможно, наверно, видимо…С тобой нельзя быть ни в чем уверенным.
Но если ты любишь, почему тогда отворачиваешься, когда я шепчу слова любви в ответ? Почему в твоих голубых, цвета утреннего инея на зимнем окне, глазах такая грусть, когда ты целуешь меня, гладишь Ушки? В твоих глазах такая бездонная, бесконечная обреченность, как у побитой собаки, что снова тянется к хозяину, получая в ответ на преданность только боль. Я никогда не причиню тебе боль, Соби… Я не Сеймей, нет, ни за что! Хочу понять тебя, проникнуть через стекла очков, через одинаково нежную, дежурную, всегда одинаковую улыбку, когда мы лежим в обнимку у тебя в квартире. Ты прижимаешь меня к груди так сильно, что я могу с трудом дышать где-то в районе твоих ключиц. И смотришь куда-то выше моей головы, в бесконечность, почти не моргая, лишь изредка твои руки вздрагивают. И ты не отпустишь, не разомкнешь объятий, пока я не прикрикну на тебя. Тихого голоса ты не слышишь. Может, я делаю что-то не так…
Мои мысли опять разрушаются, на этот раз резким дребезжанием школьного звонка. Тишина класса мгновенно наполняется грохотом передвигаемых стульев, шелестом собираемых работ, визгом, смехом, криками. Протягиваю мою работу собирающей их девочке, задумчиво собираю портфель. Еще погруженный в свои мысли не слышу, что Юико что-то говорит мне, активно жестикулируя. Резко вскидываю голову на настенные часы над входом в класс, срываюсь с места, на ходу застегивая пальто и вешая на спину рюкзак, выбегаю из кабинета. Вслед несется обиженное:
-Рицка-куун…
Продолжение следует.
@темы: Фанфики
-
-
27.09.2009 в 02:25Мысли Соби просто чудно прописаны (Рицкины тоже, я его просто люблю меньше), очень эмоцианально и красиво.
Буду ждать.
-
-
30.09.2009 в 23:36-
-
09.11.2009 в 13:43-
-
09.07.2011 в 10:49