Bridges to burn, places to run. 외유내강.
Автор: люминар гало
Название: [Не отпускать. Цвета дождя.]
Фэндом: Loveless
Пейринг: Рицу/Соби
Жанр: флафф, романс
Рейтинг: PG-13
Статус: завершён
Дисклаймер: герои - Коги Юн, сюжет данного фика и сам фик - мой.
Размещение: только с разрешения автора!
От автора: ООС неотбеченный, да. Яду не предлагать, со стенкой не знакомить, тапками не плеваться - у автора всё равно иммунитет :3
Не отпускать. Цвета дождя.
- Соби...
Этот внезапно охрипший голос растворил душу, словно поток дождя - сахар.
Он даже не успел сообразить, как и почему так произошло - всё его существо насквозь пропиталось этим тёплым дождём и готово было упасть миллионом сладких брызг прямо на пол. C кристальным звоном десятка бубенчиков.
До боли знакомые руки сжали плечи со спины в плотное кольцо. Кротко и осторожно. Не как тогда. Но так же невыносимо сладко. Сбивчивое дыхание и шёлк волос на шее.
- Соби... - снова этот гипнотизирующий шёпот, который вот-вот овладел бы всем сознанием, если не произнести хотя бы:
- Сенсей, отпустите меня.
- Нет.
- Отпустите.
- Почему же ты сам не уходишь?
Родники глаз попытались спрятаться за стёклами очков.
- Отпустите...
Рицу сильнее прижался к Агацуме, вдыхая запах сигарет, запутавшийся в колосьях его волос.
- Нет, - ещё тише произнёс он, и Агацума почувствовал спиной сквозь ткань плаща биение его сердца.
Он птицей взметнулся и вскрикнул, отталкивая Рицу и припадая к стене:
- Сенсей! Отойдите от меня!
- Соби...
- Я не шучу! - отчаяние во взгляде, и на кончиках тонких пальцев заискрили голубые разряды. - Не приближайтесь!
Он знал, что это было бесполезно: Рицу видел его насквозь. Безо всякой опаски он бесшумно приблизился к нему, словно тень, и накрыл его своими мягкими пепельным крыльями. Понимая, что уже бредит, и покрываясь бисеринками испарины, Агацума широко распахнул глаза и воззрился на своего бывшего Учителя. И это было его главной ошибкой.
О малахит этих глаз. Каким наивным глупцом был Агацума, считавший, что они давно отпустили его. Он был готов взвыть, когда осознал, насколько глубже этот взгляд пророс ему в душу. Сделать то, что делал когда-то совсем малышом, - разреветься в голос. Так, чтобы слёзы стекали с щёк и разбивались об пол.
Со звоном бубенчиков.
Но все слёзы давно были выплаканы, и Агацума стоял замерши с сухими глазами, не в силах отвести их от Рицу, что накрыл его своим телом и прижал к стене. В попытке освободиться, улететь и исчезнуть Агацума упёрся ладонью ему в грудь, но снова застыл: он почувствовал, как под его пальцами трепетало сердце его Учителя. Того, кому принадлежали его Ушки.
И его душа.
Это сердце билось так громко, что Агацума слышал его.
Рицу накрыл ладонью его пальцы и сильнее прижал их к себе. Он пил его своим взглядом. Он ласкал его шею и торс.
- Соби... - шелестел его голос кронами деревьев. - Соби, не уходи...
- Сенсей... - сипел Агацума на грани обморока.
- ...останься. Останься со мной.
Последние слова привели Агацуму в чувства лучше любого нашатыря: чтобы Рицу и сказал подобное? В этот момент Агацума осознал, что скорее не он был во власти Рицу, а совсем наоборот. Он внезапно почувствовал, какая жажда охватила Учителя, который так старательно сдерживал её и превращал в волшебную, чувственную нежность. Такую тёплую, что обжигала своими кроткими прикосновениями.
- Останься. Останься... - растекался его шёпот в сознании.
И он целовал его. Снова и снова.
Эта ночь была великолепна. Ничего лучшего после становления взрослым Агацума не чувствовал никогда. Они лежали, сбившись в кучку под невесомым одеялом, словно были на узком диване, а не на огромной кровати Рицу. Сильные руки Рицу всё не желали отпускать его, и Агацума, в свою очередь, наслаждался ощущением этого гибкого стройного тела в своих объятиях. И пускай где-то в глубине души он сгорал от стыда, задумчивая улыбка, заблудившаяся в уголках тонких губ, выдавала ликование его души. Ибо только этой ночью Агацума наконец понял, что так мучило его все эти годы: его тело изнывало. Оно рвалось к тому, кто первый оценил его небесную красоту. Тому, кто первый прикоснулся к нему своими жаркими губами.
Под утро Агацума имел неосторожность разбудить его своим неловким движением руки. Рицу лежал, обхватив руками его талию и держа голову на его упругом животе. Тяжёлые веки медленно разомкнулись, и эти малахитовые глаза долго и глубоко смотрели на него, почти не мигая. Затем Рицу внезапно возвысился над ним, так что сонный Агацума даже вздрогнул.
- Теперь я тебя не отпущу, - с такой твёрдой решительностью произнёс он, что у Агацумы перехватило дыхание. Он вовсе стал задыхаться, когда Рицу, улучив момент, впился в его губы головокружительным поцелуем. Карусель чувств унесла их прямо на небеса.
Агацума проснулся от того, что солнечный луч золотой полоской пересёк его лицо и запутался в его ресницах. Приоткрыв один глаз, он промычал что-то неопределённое и повернулся на другой бок. Через мгновение он понял, что лежит один, бережно укутанный в мягкую перину, напоминавшую облако, а из глубины квартиры слышны кулинарные ароматы. Сердце сладко кольнуло, когда паззл памяти собрался воедино, и тонкие пальцы художника непроизвольно дрогнули, сжав край одеяла. Захотелось свернуться калачиком и зарыться в подушку, так, чтобы никого не видеть и чтобы никто не нашёл. Чтобы малахит этих глаз не выпил всю душу до дна.
Но запах свежего кофе всегда действовал на Агацуму просто магически. Рицу и это знал, шельма.
Словно завороженный волшебным ароматом, Агацума медленно поднялся, откинув одеяло, оделся и зашагал на кухню. Бесшумно ступая босыми ногами по татами, он чувствовал каждую рисовую соломинку под собой, и это помогло ему проснуться. Правда, когда затуманенный взгляд различил знакомый до боли силуэт, сознание снова отказалось воспринимать реальность. Соби замер у косяка, наблюдая, как Рицу возился у плиты.
Рицу заметил его и обернулся. На миг ему показалось, что за косяком прятался кроткий мальчик с прелестными собачьими ушками и незаметно виляет пушистым хвостом. И украдкой смотрел на него, пылая нежными щёчками.
- Садись, Соби-кун, - сказал Рицу и отодвинул стул, приглашая Агацуму к завтраку. Так нежно Рицу ещё никогда не улыбался.
Был бы у Агацумы его хвост, он был действительно сейчас им вилял.
Тем мохнатым хвостиком, что лежал на верхней полке шкафа Рицу. Бережно укутанный в дорогой расшитый шёлк вместе с парой ушек.
Эти чувства были цвета дождя. Как и те крылья, что привиделись Агацуме за спиной его ангела, давно отрёкшегося от неба.
Название: [Не отпускать. Цвета дождя.]
Фэндом: Loveless
Пейринг: Рицу/Соби
Жанр: флафф, романс
Рейтинг: PG-13
Статус: завершён
Дисклаймер: герои - Коги Юн, сюжет данного фика и сам фик - мой.
Размещение: только с разрешения автора!
От автора: ООС неотбеченный, да. Яду не предлагать, со стенкой не знакомить, тапками не плеваться - у автора всё равно иммунитет :3
Не отпускать. Цвета дождя.
В воде - пузырьки, а в воздухе - капли,
Капли падают вниз, пузырьки поднимаются вверх.
Злу не хватает добра, ложь не может без правды,
Холод хочет тепла, тьма стремится на свет -
Равновесия нет...
Это главный секрет.
Да кому оно нужно,
Равновесие - это так скучно...
© Оля и Монстр - Равновесия нет
Капли падают вниз, пузырьки поднимаются вверх.
Злу не хватает добра, ложь не может без правды,
Холод хочет тепла, тьма стремится на свет -
Равновесия нет...
Это главный секрет.
Да кому оно нужно,
Равновесие - это так скучно...
© Оля и Монстр - Равновесия нет
- Соби...
Этот внезапно охрипший голос растворил душу, словно поток дождя - сахар.
Он даже не успел сообразить, как и почему так произошло - всё его существо насквозь пропиталось этим тёплым дождём и готово было упасть миллионом сладких брызг прямо на пол. C кристальным звоном десятка бубенчиков.
До боли знакомые руки сжали плечи со спины в плотное кольцо. Кротко и осторожно. Не как тогда. Но так же невыносимо сладко. Сбивчивое дыхание и шёлк волос на шее.
- Соби... - снова этот гипнотизирующий шёпот, который вот-вот овладел бы всем сознанием, если не произнести хотя бы:
- Сенсей, отпустите меня.
- Нет.
- Отпустите.
- Почему же ты сам не уходишь?
Родники глаз попытались спрятаться за стёклами очков.
- Отпустите...
Рицу сильнее прижался к Агацуме, вдыхая запах сигарет, запутавшийся в колосьях его волос.
- Нет, - ещё тише произнёс он, и Агацума почувствовал спиной сквозь ткань плаща биение его сердца.
Он птицей взметнулся и вскрикнул, отталкивая Рицу и припадая к стене:
- Сенсей! Отойдите от меня!
- Соби...
- Я не шучу! - отчаяние во взгляде, и на кончиках тонких пальцев заискрили голубые разряды. - Не приближайтесь!
Он знал, что это было бесполезно: Рицу видел его насквозь. Безо всякой опаски он бесшумно приблизился к нему, словно тень, и накрыл его своими мягкими пепельным крыльями. Понимая, что уже бредит, и покрываясь бисеринками испарины, Агацума широко распахнул глаза и воззрился на своего бывшего Учителя. И это было его главной ошибкой.
О малахит этих глаз. Каким наивным глупцом был Агацума, считавший, что они давно отпустили его. Он был готов взвыть, когда осознал, насколько глубже этот взгляд пророс ему в душу. Сделать то, что делал когда-то совсем малышом, - разреветься в голос. Так, чтобы слёзы стекали с щёк и разбивались об пол.
Со звоном бубенчиков.
Но все слёзы давно были выплаканы, и Агацума стоял замерши с сухими глазами, не в силах отвести их от Рицу, что накрыл его своим телом и прижал к стене. В попытке освободиться, улететь и исчезнуть Агацума упёрся ладонью ему в грудь, но снова застыл: он почувствовал, как под его пальцами трепетало сердце его Учителя. Того, кому принадлежали его Ушки.
И его душа.
Это сердце билось так громко, что Агацума слышал его.
Рицу накрыл ладонью его пальцы и сильнее прижал их к себе. Он пил его своим взглядом. Он ласкал его шею и торс.
- Соби... - шелестел его голос кронами деревьев. - Соби, не уходи...
- Сенсей... - сипел Агацума на грани обморока.
- ...останься. Останься со мной.
Последние слова привели Агацуму в чувства лучше любого нашатыря: чтобы Рицу и сказал подобное? В этот момент Агацума осознал, что скорее не он был во власти Рицу, а совсем наоборот. Он внезапно почувствовал, какая жажда охватила Учителя, который так старательно сдерживал её и превращал в волшебную, чувственную нежность. Такую тёплую, что обжигала своими кроткими прикосновениями.
- Останься. Останься... - растекался его шёпот в сознании.
И он целовал его. Снова и снова.
Эта ночь была великолепна. Ничего лучшего после становления взрослым Агацума не чувствовал никогда. Они лежали, сбившись в кучку под невесомым одеялом, словно были на узком диване, а не на огромной кровати Рицу. Сильные руки Рицу всё не желали отпускать его, и Агацума, в свою очередь, наслаждался ощущением этого гибкого стройного тела в своих объятиях. И пускай где-то в глубине души он сгорал от стыда, задумчивая улыбка, заблудившаяся в уголках тонких губ, выдавала ликование его души. Ибо только этой ночью Агацума наконец понял, что так мучило его все эти годы: его тело изнывало. Оно рвалось к тому, кто первый оценил его небесную красоту. Тому, кто первый прикоснулся к нему своими жаркими губами.
Под утро Агацума имел неосторожность разбудить его своим неловким движением руки. Рицу лежал, обхватив руками его талию и держа голову на его упругом животе. Тяжёлые веки медленно разомкнулись, и эти малахитовые глаза долго и глубоко смотрели на него, почти не мигая. Затем Рицу внезапно возвысился над ним, так что сонный Агацума даже вздрогнул.
- Теперь я тебя не отпущу, - с такой твёрдой решительностью произнёс он, что у Агацумы перехватило дыхание. Он вовсе стал задыхаться, когда Рицу, улучив момент, впился в его губы головокружительным поцелуем. Карусель чувств унесла их прямо на небеса.
Агацума проснулся от того, что солнечный луч золотой полоской пересёк его лицо и запутался в его ресницах. Приоткрыв один глаз, он промычал что-то неопределённое и повернулся на другой бок. Через мгновение он понял, что лежит один, бережно укутанный в мягкую перину, напоминавшую облако, а из глубины квартиры слышны кулинарные ароматы. Сердце сладко кольнуло, когда паззл памяти собрался воедино, и тонкие пальцы художника непроизвольно дрогнули, сжав край одеяла. Захотелось свернуться калачиком и зарыться в подушку, так, чтобы никого не видеть и чтобы никто не нашёл. Чтобы малахит этих глаз не выпил всю душу до дна.
Но запах свежего кофе всегда действовал на Агацуму просто магически. Рицу и это знал, шельма.
Словно завороженный волшебным ароматом, Агацума медленно поднялся, откинув одеяло, оделся и зашагал на кухню. Бесшумно ступая босыми ногами по татами, он чувствовал каждую рисовую соломинку под собой, и это помогло ему проснуться. Правда, когда затуманенный взгляд различил знакомый до боли силуэт, сознание снова отказалось воспринимать реальность. Соби замер у косяка, наблюдая, как Рицу возился у плиты.
Рицу заметил его и обернулся. На миг ему показалось, что за косяком прятался кроткий мальчик с прелестными собачьими ушками и незаметно виляет пушистым хвостом. И украдкой смотрел на него, пылая нежными щёчками.
- Садись, Соби-кун, - сказал Рицу и отодвинул стул, приглашая Агацуму к завтраку. Так нежно Рицу ещё никогда не улыбался.
Был бы у Агацумы его хвост, он был действительно сейчас им вилял.
Тем мохнатым хвостиком, что лежал на верхней полке шкафа Рицу. Бережно укутанный в дорогой расшитый шёлк вместе с парой ушек.
Эти чувства были цвета дождя. Как и те крылья, что привиделись Агацуме за спиной его ангела, давно отрёкшегося от неба.
@темы: Фанфики
-
-
29.05.2009 в 12:40О северные мои боги... Это кошмарно... Ну да ладно, дочитаю, вылью яду в текстовой форме и все равно ведь не отправлю - ибо иммунитет не стоит укреплять )
-
-
30.05.2009 в 20:23я в шоке.
я так.... ненавижу этот пейринг....
открыла... почему-то....
не знаю почему.
прочитала...
и растаяла.
Вы всё моё представление о Ритцу перевернули.
понятно, что ООС. но даже если так - всё равно...
Спасибо!
-
-
06.06.2009 в 20:13Ваше видение Рицу-сэнсэя мне очень понравилось
-
-
21.06.2009 в 02:14-
-
09.07.2009 в 11:43-
-
25.12.2009 в 12:59