Автор: Hellas
Название: Бурлеск для одного
Цикл: Палитра для Соби
Пейринг: Соби/Кио (POV Кио)
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Комментарий: своеобразный standalone в цикле «Палитра для Соби». Таймлайн – после «Эффекта двойника»/>.
читать дальше Вспомнить, как добраться до места встречи, удается с трудом. Триста двенадцать – маленькая коморка под самой крышей, в которой мы однажды, за неимением лучшего места, сдавали зачет, ничем не примечательна, но интересоваться причиной такого выбора я не рискую. Звонками ты балуешь нечасто. Просьбами – еще реже. А эта – краткая и необъяснимо болезненная, от которой горчит во рту и пересыхает горло, не подразумевает возможности отказаться. Единственное «помоги», - и важные дела заброшены, разговоры прерваны на полуслове и все мысли о том, чтобы быстрее, быстрее оказаться там, где нужно. И пальцы, вцепившиеся в поручень автобуса, уже ноют от напряжения, а плечи сводит судорогой… Я не умею по-другому, ты знаешь об этом. В коморке под крышей почти темно. Свет пробивается из маленького окошка у самого потолка. Парты вынесли, наверное, в другую аудиторию, а к стенам приставлены старые мольберты и холсты… Теперь тут еще теснее, чем раньше. Маленький, захламленный карцер. Иначе не скажешь… Почему именно здесь? - Кио… …Внутри разом все сжимается… Ты тут – сидишь на полу, прислонившись к стене. Лицо – мелованная бумага. Пшеничные пряди – тонкие, почти прозрачные… Свет из окошка выхватывает долговязую фигуру, заостряет черты лица… Разбитый, изможденный, запутавшийся… Ты позвонил мне, не малышу Аояги… Значит, все снова плохо… Значит, я опять буду валять дурака для тебя… И здесь, в этой тесной каморке, никто нам не помешает. - Соо-тян… Колко в груди от тебя такого… От обессилено опущенных рук, от болезненно сведенных бровей, от усталости и разбитости, от тумана в голове… Ты не обязан быть сильным со мной, не обязан защищать, охранять, поддерживать, - ты знаешь, что я приму тебя любым, и что ты не бываешь жалок. Не для меня. Вот только я обречен быть жалким с тобой, «Соо-тян»… Гротескным, смешным и никогда не обижающимся всерьез. Таким, каким тебе будет легко и необременительно со мной. Каким ты сможешь подпустить меня к себе. Каким я смогу вытерпеть тебя... Вот он я, Соби. Твой глупый, несерьезный Кио пришел. Выпускай своих бабочек… Осторожно коснуться – плеча, не щеки, мне позволяет личина твоего недалекого, суетливого друга… я обязан ей всем, что у меня есть. Иначе ты выставил бы меня вон за одну попытку приблизиться, но что возьмешь с «этого навязчивого, шумного Кайдо»? Таким, каким ты хочешь видеть меня – восторженным неуемным дураком – я хотя бы могу безнаказанно заботиться о тебе. Это уже много… Это почти все. - Соо-тян… тебе плохо? Мои старые знакомые никогда не видят нас вместе. Это не случайное совпадение. Если я шокирую их своими пантомимами, ты сразу догадаешься, в чем дело, Соби, и я окажусь за порогом. Платить так дорого я не готов. Ты стоишь не всех, но многих, и даже понимая умом, что обмен не равноценен, и среди них есть очень полезные, услужливые и добрые люди, я не могу позволить чужим эмоциям отнять тебя у меня. Пока я в твоем театре, я буду играть лишь комедийные роли… И мне не больно, Соби… От твоего снисходительного безразличия к моим чувствам мне правда не больно… Тонкие длинные пальцы уверенно тянутся к бинтам. Это плохо. Значит, сегодня все намного серьезнее и хуже, чем обычно, если ты решился перешагнуть это табу. Хуже, чем во время затяжных депрессий после смерти старшего Аояги; хуже, чем там, в пыльной мастерской на чердаке… Краски в тюбиках засохли, а мотыльки разлетелись, кто куда… Малышу Аояги было больно видеть нас, Соби. А мне… мне всегда можно сказать «уйди», чтобы потом снова позвать, когда станет совсем нестерпимо… Это нормально, я привык… Но сегодня ты впервые добровольно снимаешь передо мной свои бинты, и это не может не пугать. Что случилось, Соби? Что такого страшного у вас произошло с маленьким Аояги? - Пожалуйста… Едва различимая просьба-выдох... Это не похоже на тебя, и я медлю, колеблясь. Канавки-шрамы почти затянулись с тех пор, как я впервые увидел их, но они кажутся все такими же чувствительными. Ты уверен, что хочешь этого, Соби? - Соо-тян?... - Молчи… Ты тянешь меня за руку к себе. Отклоняешь голову назад, давая доступ к шее… и я делаю это – осторожно касаюсь губами белых ниточек-букв, пытаясь залечить поцелуями тонкую кожу. Ты рвано вдыхаешь. Пронизываешь пальцами мои волосы, и я пьянею от одного этого прикосновения. Когда я нужен тебе, ты иногда касаешься меня. Я помню наизусть каждый такой подарок, ведь пальцев одной руки достаточно, чтобы их пересчитать. Прикосновение к ладони, волосам, шее… я не говорю о ласках – о таком мечтать не приходится… Ты зовешь не отдавать, получать. От очередного поцелуя тебя пронзает крупная дрожь. Я незаметно подкладываю ладони под твои плечи, мягко привлекая к себе, и снова целую испещренную рубцами кожу. По твоей бледной щеке соскальзывает прозрачная капля. Ты судорожно втягиваешь воздух. Если бы не эта просьба, я никогда не посмел бы так мучить тебя. Мне самому больно, Соби. Словно губы касаются не шрамов, а не до конца остывших угольков. Ты беззвучно стонешь от каждого прикосновения к канавкам букв. Сдвигаешь брови, прижимаешь мою голову к своей шее обеими руками, словно боишься, что я передумаю. Сейчас тебя здесь нет. Вернее, нет меня. Твои глаза снова закрыты, а значит, на моем месте, тут, рядом с тобой, опять кто-то неизвестный. Аояги Сэймей? Малыш Рицка? Я уже смирился с тем, что меня для тебя не существует. С тем, что тебя целует и успокаивает кто-то другой. Фантом, который оживает под опущенными веками. Человек из прошлого или настоящего. Неизменно не я. Едва ощутимо скольжу рукой по твоей груди и натыкаюсь на инородный металлический ободок у левого соска. На свой страх и риск забираюсь под рубашку и убеждаюсь: под пальцами перекатывается колечко. Нагревшееся от тепла тела колечко с гравировкой… - У Соо-тяна… пирсинг?... И Соо-тян не сказал?... Пальцы смыкаются на моем запястье мгновенно. Резко отводят руку в сторону, не позволяя больше трогать. Очередное табу, Соби… Ясно… Только Аояги Сэймей не мог удовлетвориться столь деликатной меткой. Значит, маленький Рицка… - Тебе не нужно знать, Кио. Это… важно только для меня. - Это… Рит-тян сделал, да? – спрашиваю и тут же добавляю. – Оно красивое… Ты разжимаешь пальцы, выпуская мою руку. На губах расцветает слабая, едва заметная улыбка. - Это мой Рицка. Секунда – и улыбка горкнет, сменяясь маской усталости и бессилия на твоем лице. «Твой Рицка», Соби… Ты так часто называешь в разговоре малыша Аояги своим, что знающие тебя уже обязаны были догадаться: желание принадлежать кому-то – это лишь одна сторона твоей натуры. Другая, не менее сильная твоя потребность, остается незаметной в тени первой. Это очевидно, Соби: тебе нужен кто-то, кто сможет существовать только для тебя. Дышать для тебя, улыбаться для тебя, дарить себя без остатка одному тебе. Ты –собственник. Единоличник, каких поискать. Когда малыш Рицка поймет это и откроется полностью, у тебя отпадет потребность во мне…Когда-нибудь это случится… Вот только, кажется, сейчас у вас все далеко не так гладко… - Еще… - ты тянешь меня за руку, и я возвращаюсь из своих мыслей, снова припадая губами к белесым паутинкам шрамов. – Еще,… еще… Пальцы впиваются в мои плечи. Ты мелко дрожишь, и на щеках снова влажные следы. Тебе больно, Соби. Больно от каждого прикосновения. И с каждым новым поцелуем становится все больней… Тогда зачем?... - Прости… Мне кажется, что это слово – морок. Иллюзия, выданная моим подсознанием. Ведь ты никогда не просишь у меня прощения. Так, как сейчас. По-настоящему. - Прости… - болезненный вздох слышен отчетливей. Я отстраняюсь. Пытаюсь разглядеть хоть что-то в твоем лице, но глаза закрыты, и я снова вне твоего мира. Соби… что произошло на этот раз? Что стряслось между вами? – Прости… Я… смогу… смогу… - Соо-тян… Осторожно поглаживаю тебя по щеке, но ты не успокаиваешься и не пытаешься оттолкнуть. Не так как всегда… - Я… исполню… Смогу… Я…отступлю, как… ты хотел… Мне тревожно. Ты не чувствуешь меня, Соби. Отстранился бы, если бы чувствовал. Касаюсь лба, и руку обжигает, словно огнем. Ты весь горишь, как в лихорадке. Встряхиваю тебя за плечи, но и это не помогает... Проклятый ошейник. Я ненавижу его. Ненавижу того, кто «надел» его на тебя. Ненавижу раба в тебе… - Соо-тян! Проснись! - Сэймей… пожалуйста… Сэй…мей… Меня самого бьет дрожь. Я хлещу тебя по щекам, но ты не реагируешь – остаешься там, в видимом одному тебе лихорадочном бреду. Соби… он покойник. Он не может забрать тебя себе. Ты здесь, Соби! Да проснись же! - Не отбирай… - выдыхаешь ты неожиданно, и я останавливаюсь на миг. – Не хочу… нет… Не отбирай… Не отдам… не надо… пожалуйста!… …У тебя идет горлом кровь. Глаза закатились, и у рта - кровавая пена. Соби, отдай ему. Отдай этому психу все, что он хочет, и вернись сюда. Просто сделай это… Отдай … Вынимаю из кармана рюкзака булавку и колю металлическим жалом основание твоей ладони. Ты не реагируешь на боль. Таешь в горячечном сне, все сильней отдаляясь от этой реальности и проваливаясь куда-то в темноту. Вернись, Соби… Если ты исчезнешь по моей вине, я не смогу простить себе… Малыш Аояги не сможет простить… Догадка приходит неожиданно, словно вспышка. Рывок – и пуговицы белым градом сыплются в стороны. Закричи, разозлись, ударь… только приди в себя, Соби. Ты захочешь уничтожить меня за то, что я посмел… Но я не вижу другого выхода… Серебряное колечко оставляет металлический привкус на языке, легко проворачиваясь в проколе. Я целую, обхватываю губами чужую метку, и твое дыхание постепенно выравнивается, а глаза закрываются. Я шагнул слишком далеко на чужую территорию, и ты не простишь мне этого. Вскрыл слишком личное. Слишком многое обнажил. Такое не спишешь даже глупому, бесшабашному Кио … - Рицка… - облегченно выдыхаешь ты во сне, и я касаюсь колечка все невесомей и невесомей. Осторожно вытираю платком кровь с твоего подбородка. Запахиваю рубашку на груди… Не отпускай его, Соби. Держись, потому что он – единственный, кто может вырвать тебя из твоего прошлого. Кроме него никто не поможет тебе выбраться. Без малыша Аояги даже я не смог бы… - Кио… Ты открываешь глаза, и я не успеваю – на секунду медлю, забывая надеть привычную клоунскую маску. - Спасибо. Терпкая усмешка против воли трогает мои губы. - Кому, Соо-тян? И ты отвечаешь, глядя сквозь все мои ширмы-личины без тени улыбки. - Вам обоим.
@темы: Фанфики
-
-
18.08.2010 в 13:20ещё как больно