Соавторский фанфик. Рицка, Соби и Нисэй.

[Loveless-nya]

В процессе состоявшейся небольшой ролевой игры получился такой вот фанфик.

Название: "А тебя, любимый, все нет и нет..."
Игроки- соавторы:
Рицка - Хиса (Фэа)
Соби- Mouse from Mainframe
Нисей - *Натти*

Предупреждение: Фанон, некоторый ООС
Размер: миди
Статус: закончен

Описание: Пара Возлюбленные вызывает Нелюбимых на поединок. После победы последних, Семей разрывает Связь с Нисеем.
Рицка принимает решение помочь Нисею. Соби не в восторге от этой идеи.

I
Я не верил, что это когда-нибудь случится. Не верил, что наступит день, когда Сэймэй вызовет меня на бой. Меня и Соби. Но он все же сделал это. Почему? Я не узнаю его. Братик, что с тобой случилось?
Но я не мог позволить ему победить. Мне было страшно, что он разделит нас с Соби. И мы старались. Изо всех сил, так, как никогда до этого.
Это было сложно, даже слишком. Но мы победили.
…Нисей и Сэймэй едва держатся на ногах. Но Нисей все же падает. Почему же ему досталось больше, чем Жертве, братик?
Сэймэй смотрит на него с таким презрением. Я никогда не видел у него подобного взгляда...
– Ты мне больше не нужен, Нисей.
Я почти вижу, как он разрывает Связь. И уходит. Я лишь стою, как вкопанный, не понимая, как... Как он смог так поступить?!

***
…и он тоже падал на колени – невозможно было удержаться. Обрывок Связи Возлюбленного и его бывшего чистого бойца на краткий миг сплавил всех воедино. Он бы посмел и смог крикнуть: «Не делай, Семей…» Но силу можно было направить только на что-то одно – толкнуть Рицку за себя…

читать дальшеII

Черные джинсы успели покрыться ледяной коркой – бывший боец Возлюбленного лежал на краю подмерзающей лужи. Соби дотронулся до теперь твердой ткани кончиком ботинка, и ничего не почувствовал. Он утратил интерес к лежащему около его ног человеку. Чтоб знать–с Рицкой все хорошо – не надо было оборачиваться, их Связь неуклонно набирала силу. Нисей перестал существовать для него с того момента, как старший Аояги отрекся от своего природного Бойца. Ничто не возможно ненавидеть, к нему нельзя ревновать. Во рту ощущался привкус крови, он нагнулся и зачерпнул полную пригоршню снега – вытереть губы. Как внезапно наступила зима…

И осенью хочется жить
Этой бабочке: пьет торопливо
С хризантемы росу.**

Кроме специальных предметов, единственное, что ему действительно нравилось в академии – краткий курс классической поэзии.

– Рицка? – Соби нежно коснулся плеча мальчика.



***
«…я ничего не соображаю... Кто я? Что здесь делаю? Мысли вереницей проносятся в голове, сопровождаясь безумной болью во всём так, что хочется завыть...»

Тёмные волосы беспорядочно раскинулись по земле. Он остался один... В мире, во Вселенной... Тот, кто был дорог как воздух, как сама жизнь ушёл, нет хуже того – разорвал их Связь. Собственными руками.

«Больно... Ужасно больно... Что это такое? Почему так? Я не понимаю!»

Найдя в себе силы, парень присел и, тяжело дыша, с бешенством уставился куда-то.
– С...С..Сеймей... Сеймей, – плечи дрожат, а голос хрипит,– Сеймей!!! – кричит он во всю глотку.

***

"Нисей... Тебе так больно..." – Рицка, замерев, почти с жалостью смотрел на Акаме. А после решительно встряхнул ушками и, на секунду накрыв руку Соби на своем плече и виновато взглянув в глаза своего Бойца, подошел к бывшему Бойцу своего брата, присел на корточки и взял его за руки.
– Нисей, – позвал он, стараясь сделать голос ласковым.
Нисей дрожал и не смотрел на мальчика.
«Боль... Куда она делась? Теперь так пусто... Будто что-то оборвалось внутри. Всё правильно... Это из-за тебя... Сеймей...»
– Почему?.. Почему, ты, так поступил? – все тело судорожно задрожало, Акаме согнулся со стоном отчаяния, не обращая никакого внимания на руки мальчика.

Соби машинально достал пачку сигарет из кармана, затем сунул их обратно – Рицка не любит, когда он курит при нем. Но на что еще потратить время на улице, когда нет ни одного предмета, его занимающего, а ждать явно придется. Он просто смотрел, как Рицка участливо склоняется над тем, кто стал для него пустым местом. И прекрасно понимал, что, вероятно, придется этим пустым местом сейчас заняться.

…Между тем снег падал и падал, казалось, что скоро на свете не останется ничего, кроме белого цвета – а те редкие цветные пятна: одежда людей, стволы деревьев, лишь подчеркивали превосходство белого…

Рицка обхватил Нисея за плечи, прижимая его к себе, не представляя, что он будет делать сейчас, но, хорошо понимая, что так он этого ни за что не оставит.
"Наверное, никакие слова не могут сейчас помочь тебе... Но я все равно тебя не оставлю". Рицка неуклюже гладил Нисея по волосам и плечам.
– Здесь холодно,– он обернулся к Соби.– Соби, пожалуйста... Мы же не можем его здесь оставить.
Соби улыбнулся:
– Как скажешь, Рицка.
Он молча подошел к Нисею.
Парень перевел взгляд на протянутую ему руку.
– Оставь меня...
– Ни за что, – безапелляционно заявил младший Аояги, на минуту взглянув на Нисея. – Ты пойдешь с нами. То, что сделал Сэймэй, не повод тебя оставить здесь.
Мальчик беспомощно обернулся к Соби:
– Соби... Пожалуйста...
– Ты хочешь, чтоб я его заставил пойти с нами, Рицка?
Можно бы было добавить, что вряд ли сам Нисей будет рад их компании, но стоит ли говорить очевидное и смеет ли он навязывать своей Жертве собственное мнение?

– Довольны?
На бледном лице Нисея появилась странная улыбка. Улыбка горечи...
– Вы добились этого... – он нервно рассмеялся и прикрыл ладонью глаза.
«Голова так кружится... Меня тошнит... Проклятье...»

"Похоже, что ему совсем плохо..." – подумал Рицка.
– Соби, прошу, возьми его на руки... И... Нам как можно быстрее нужно попасть к тебе домой.

Соби вспомнил, что он чувствовал недавно, его желание убить Нисея было тогда настоящим, но убить того, кто-либо уже мертв, либо… Его учили, что у Бойца нет второго варианта, но он знал – это не правда. С другой стороны, он не был природным Бойцом Семея, он вообще не был Природным. Захочет ли Нисей жить после случившегося, если даже самого Соби в тот момент накрыло отчаянное желание закричать «Не делай этого, Семей». Ответ был очевиден, но…
Встретившись взглядом с Акаме Соби понял две вещи: наглость Нисея не оставила даже сейчас, как и его, Соби, ненависть.

Иней его укрыл,
Стелет постель ему ветер...
Брошенное дитя.**

«Не про тебя, да?» – мысленно с издевкой произнес Соби. Резко наклонился к юноше и коротко ударил его, а потом совершенно спокойно перекинул парня через плечо и сказал Рицке:
– Идем. Ты замерзнешь.

II

«Перед глазами полная темнота. Ответь мне почему? Почему ты так поступил? Чем я заслужил подобное? Семей!!!»

***

– Соби!– укоризненно воскликнул Рицка, встопорщив ушки. Ему обращение Соби с Нисеем определенно не понравилось. Впрочем, сейчас им нужно было побыстрее добраться до квартиры Соби, и потому ему ничего не оставалось, кроме как следовать за своим Бойцом.
Соби почти уже собирался сказать "Накажи меня, если...", но вдруг понял, что в данной ситуации это будет звучать, как ирония, потому что… это и была ирония! Он не ожидал от себя подобного.
– Рицка, иначе он бы не пошел с нами, ты понимаешь?
– Сеймей... – Боец жалостливо звал свою Жертву сквозь темноту забытья. Нисей тихо застонал от новой волны боли... Ему больно, но он никому не нужен... Никому.
– Ладно,– кивнул Рицка. Его мысли были заняты. Он не знал, что делать с Нисеем, но сейчас пытался придумать. Хотя, до квартиры Соби оставались считанные шаги...
– И что мы будем делать, когда он очнется?– Соби пропустил Рицку вперед, чтоб тот смог открыть деверь – у мальчика был свой комплект ключей – а затем шагнул со своей ношей в темноту квартиры.– Считаешь, что я его убил? – добавил Соби и опустил Нисея на пол: мог бы и на кровать, мог бы и аккуратнее.
– Не ты. И положи его на кровать, пожалуйста–на полу холодно,– недовольно нахмурился Рицка.
Соби молча переложил парня на кровать и подошел к Рицке. Пристально глядя в его фиолетовые глаза, он тихо спросил:
– Ты понимаешь, что сделал Семей?
– Он разорвал Связь с ним, верно?– так же тихо ответил Рицка.
– Ты так просто об этом говоришь,–Соби встал на колени и подался головой к рукам мальчика – хотелось почувствовать его тепло.–Он может не захотеть жить после этого, и мы ничего не можем сделать.
Рицка зарылся пальцами в волосы Соби, тепло и ласково перебирая их. Они недавно выдержали бой, и Соби не мешало отогреть теплом Жертвы.
– Выход есть всегда... – сказал он тихо.– Ты обидишься, если я помогу ему своей энергией?
Что-то больно кольнуло слева, а потом стало так тепло... Никогда, никогда бы Семей так не сказал! То, что предложил Рицка, его искренность и заботу пусть и к этому... пустому месту? ничтожеству?.. это нельзя было ревновать.

Нисей тихо стонал и ворочался на кровати, сминая простынь. Эта непреходящая боль доводила его до предела, и тёмноволосый Боец стонал в забытьи.

– Нет, Рицка, я не обижусь. Я люблю тебя,– тихо сказал Соби и добавил: – Пойду, поставлю чай и налью ванну.
– Спасибо, Соби...– Рицка обнял своего Бойца за шею, крепко-крепко.– Я тебя... люблю... Сильно-сильно,– младший Аояги на мгновение прикрыл глаза, а потом решительно отстранился, услышав крик Нисея.
Дольше ждать было нельзя. Он на минуту заглянул в глаза Соби, а потом окончательно отпустил его и подошел к Акаме, сев на край кровати. Рицка взял руки Нисея в свои, закрыв глаза и сосредоточившись на том, чтобы передать Нисею свою энергию вместе со своим теплом. "Достаточно просто пожелать помочь ему. Сильно-сильно. Это же несложно. У меня все получится".

***

«Ощущение тепла и энергии... Сеймей? Это ты?.. Нет! Это чужой! Не трогай меня!»
Парень заворочался и что-то неразборчиво зашептал, попытался сопротивляться. Рицка нахмурился, пытаясь сделать энергию чуть теплее, неосознанно шепча:
– Тише, Нисей, тише... Я знаю, тебе больно, но мы не бросим тебя... Обещаю. Ты только позволь тебя вылечить...
– Не надо! Нет! Не хочу! – крикнул Нисей и зашелся в кашле, после которого появилась кровь на сухих губах.
– Тише... – пытался и вслух, и мысленно уговорить Акаме Рицка, почти обнимая, не прекращая осторожно и ласково передавать ему энергию и тепло.– Успокойся... Доверься мне... Пожалуйста...
Постепенно вскрики уступили место лишь хрипам.
– Забери меня... пожалуйста... ты... я... мы же... Пара, чёрт бы тебя побрал,– шептал Нисей в бреду, мечась в руках Рицки.

«Тепло и приятно. Ты бы никогда так не делал, Сеймей... И порой от твоего хладнокровия мне становилось больно. Даже больнее чем сейчас. Физическая боль совершенно пустое место с тем, какую боль испытываешь внутри».

– Ш-ш-ш-ш...– Рицка успокаивал уже почти затихшего Нисея, который, наконец, перестал сопротивляться. Мальчик мягко отдавал ему свою энергию, укутывал своим теплом, стараясь защитить от боли. Он так увлекается этим, что не заметил, как забылся сном рядом с Акаме, отдав практически все, что мог.



***
Как только Рицка занялся Нисеем, Соби отвернулся: ревности не было, но смотреть на это он тоже не хотел. Внезапно он почувствовал, как навалилась усталость. И понял, что стоит посередине комнаты в пальто и в обуви. Это было неприятно – кем-кем, а неряхой Агатсума Соби не был никогда.
Он все делал машинально и несколько медленно: разделся, вытер грязный талый снег с пола, включил бра около кухонного гарнитура – чтоб свет не падал на ту часть комнаты, где была кровать, поставил чай, и вышел в ванную.
Когда вода обожгла руку, Соби понял, что уже довольно давно сидит на корточках перед ванной… Мысли в его голове стоили того, чтоб обжечься–Соби вдруг понял: он был тем, кого Семей использовал в наименьшей степени! Мать Семея, Рицка, Нисей – все были связаны со старшим Аояги крепче, все имели больше прав на его любовь…
«Его что?»– теперь Соби мог попробовать произнести это с усмешкой.
Он включил холодную воду, подержал руку под ней, затем вынул из шкафа чистое полотенце и вышел в комнату.


III

Нисей, наконец, заснул. Ему ничего не снилось, была лишь эта уже такая привычная тьма перед глазами.
Соби склонился над кроватью, пробежал кончиками пальцев по волосам и ушкам Рицки, накрыл его одеялом, затем перевел взгляд на спящего Нисея и сильно потряс того за плечо:
– Иди в душ. Ты не будешь пачкать полы и мебель в моей квартире,– то, что он впервые в жизни произнес это местоимение, так как надо, Соби не заметил.

От такого «ласкового прикосновения» Нисей моментально проснулся. Он окинул Агацуму недовольным заспанным взглядом. Безусловно, фраза по поводу полов, нисколько не радовала Бойца, но придираться не хотелось... Не тот день... и не та ситуация. Он молча встал, прошел в ванную и равнодушно снял с себя одежду. Тёплая вода прогоняла физическую усталость, но нисколько не духовную. Усталость там–внутри, в самом сердце.

«Предвидел ли я такой поворот событий? Хм... Никому, даже тебе, Нисей не дано знать всё наперёд. Сеймей... Не могу понять самого себя. Я тебя ненавижу и люблю, презираю и боготворю. Странно это всё. Но твой поступок превыше всех норм!»
Нисей поднял голову, подставляясь под тёплые капли.

Соби молча сидел на краю постели – можно было бы лечь, но фаза резкой усталости прошла, открылось второе дыхание. Кроме того, спать, когда по его дому ходит чужой человек, человек, чья гибель была до недавнего времени для него желанна? Соби тихонько встал, поправил одеяло на Рицке и пошел заваривать чай.

Промыв как следует длинные волосы, неспешно вышел из душевой и ладонью провел по запотевшему зеркалу, раскрывая своё собственное отражение... Черты лица чуть осунулись, а кожа бледная...
– Ну и до чего же ты себя довёл? – спросил он у знакомого силуэта напротив. Перед глазами вновь всплыла его Жертва. Нисей сжал кулак и лбом коснулся зеркала.
– Сеймей,– тихий, полный чувства шёпот, как будто тот, кого он звал, был способен сейчас его услышать.

Соби не видел, как бывший Боец его бывшей Жертвы вышел из ванной, но ему и не надо было видеть – в маленькой квартирке, особенно ночью, слышимость была поразительная. Соби неохотно встал и подошел к юноше.
– Ты разбудишь Рицку,– негромко сказал он и заставил себя добавить,– есть горячий чай.

Прихватив вещи, Нисей молча прошел мимо Соби, даже не бросив ненавистного взгляда, как это было раньше. Переодевшись, неспешно устроился на стуле рядом с кроватью, где мирно посапывал Рицка. И стал, рассеяно смотреть на мальчика.
«Они похожи внешне, но внутри совсем два разных человека... Так сладко спит, что будить особо не хочется. Ты настолько любишь своего брата, что готов закрыть глаза на всё, что тот творит? Да, мелкий?»

Поведение Акаме начинало немного раздражать: хотя, что еще можно от него ждать? Соби отметил, что Нисей действительно сильный, еще сильнее, чем он думал раньше. Причем речь не шла не о силе Бойца, а о силе воли, что взаимосвязанные вещи, но притом не одно и то же. Возможно, он просто не хочет проявлять слабость при посторонних, особенно при нем – то, что Акаме питал взаимную ненависть раньше было очевидно. Лучшее сейчас было бы игнорировать его, тем более что это совпадало с внутренним желанием Соби – Нисей действительно его глобально не интересовал, но то, что парень дрожит даже после горячей ванны, было заметно. Если он заболеет, это может вылиться в еще большее неудобство, чем сейчас – выставить на улицу его будет невозможно.

– Ты можешь меня игнорировать, сколько тебе нужно, но ты выпьешь горячий чай,– силуэт Соби в неярком свете, льющемся из окна, казался росчерком кисти.
В ответ лишь равнодушный взгляд и едва заметная ухмылка. Нисей демонстрировал, что заботится о нём явно не в компетентности Агацумы, и что ему наплевать с высокой колокольни на любую заботу. Плевать на всё.

«Хм... И почему мне хочется смеяться, когда так хреново? Весело. Психом ещё не хватало стать...»
– Не хочу,– наконец спокойно и с расстановкой ответил он на реплику Соби.
– А я не хочу вытирать тебе потом сопли, и лечить за свой счет. Ты не чувствуешь сейчас, но я уверен, что у тебя уже поднялась температура.
– А мне и не нужна твоя забота – сопли мне вытирать. Я завтра же уйду отсюда,– не прерывая контакт глаз с глазами Соби, сказал Нисей, – уже не маленький, дальше позабочусь о себе сам.
– Если поднимется температура, то уйдешь вряд ли–мне все равно, но Рицка тебя не отпустит–он слишком заботливый.
Соби отметил про себя, что желание сказать "лично мне было бы даже приятно, если бы ты оказался на улице в таком состоянии" промелькнуло в его сознании легкой тенью.
"Все-таки, он для меня не ничто. И из-за чего? Из-за его... наглости?"
Краем сознания Соби понимал, что его привлекает в Нисее–воля к жизни, даже в такой ситуации. На месте Нисея Соби... Он запретил себе продолжать думать об этом.

Препираться дальше было, не хотелось, Нисей встал и направился медленными шагами в сторону стола, но казалось, будто он идет навстречу светловолосому Бойцу.
– Из-за мелкого терпишь моё присутствие, Агацума? – он оперся о столешницу и пронзительно посмотрел на Соби,– хм... как мило, – ухмылка появилась на бледном лице.
– Я думал, ты не из тех, кто задает риторические вопросы. Черный, зеленый?– Соби решил заварить чай не из-за внезапно проснувшейся любви к парню, просто он понимал, сколько шума наделает Акаме, роясь на полках – у квартиры-студии были определенные минусы, когда ей пользовалось больше одного человека.
Проглотив первую фразу, Акаме, как ни в чём не бывало, попросил зелёный чай. Его этот напиток всегда успокаивал и приводил в своеобразный тонус. Наблюдая, как готовит Соби, парень присел на стул, закинув ногу на ногу. Зелёные глаза будто пытались прожечь спину.
– Какая ирония... Теперь и меня киданула Жертва после нашего легендарного и непобедимого Соби Агацумы,– ухмылка,– да... смешно... даже очень. Приятно видеть, как противник оказывается в той же ситуации, что и ты когда-то?
– Я не был в такой ситуации,– Соби налил кружку и себе, но не стал садиться и прислонился к стене.
Он понимал, что Нисей может понять его слова превратно, как издевку. Но факт оставался фактом. Он действительно не был в такой ситуации. То, что он – запасной, он знал с самого начала. Затем Семей приказал ему служить Рицке, а сам якобы погиб. После, когда он формально отказался от Соби – это был лишь театральный жест, не более, у Соби уже был Рицка. Получалось, что опять же, Соби не столь сильно пострадал от Семея, как тот, кто сидел перед ним.
– Вот как…– проведя пальцем по ободку, Нисей посмотрел на свою кружку чая. – Ах, ну да... ты всегда оставался на привязи у Сеймея… Куда бы не шёл, чтобы не делал, ты всегда находился под его контролем, – он приподнял тонкую бровь и чуть отпил горячий напиток, – но ведь было же неприятно, когда тот к кому неравнодушен, даёт пинка под зад и оставляет в качестве запасной игрушки?
– Было, потому что я тоже человек, – Соби горько улыбнулся в полутьме, зная, что Нисей этого не увидит, – но я изначально знал, что я – запасной, что я для него – ничто. Это ты думал иначе про себя. И, возможно, он и относился к тебе иначе, пока в этом был смысл.
– Иначе? – усмехнулся Нисей, – это была видимость, скажем так. На самом деле он относился ко мне ровно так же, как к тебе, не буду вдаваться в подробности, ты и так поймёшь, – он сделал глоток и продолжил: – И этот факт единственное, что объединяет нас с тобой, Агацума. Может это звучит и глупо, но когда он упоминал о тебе, меня хорошенько колола ревность. Но это всё, конечно, детский сад.
– Так же, как и ко мне?.. И часто он тебя бил? – медленно и четко произнес Соби.
– Бил? Ну-у-у...– задумался Нисей, – как только я показывал, что не собираюсь плясать под его дудку, то получал, да. Но в такие моменты было плевать, кто он и что сделает. Просто хотелось по стене размазать. Уж поверь, даже для меня существуют человеческие чувства, – завершил Нисей, окинув взглядом силуэт Бойца Рицки.

Только сейчас Соби вдруг заметил, какой Нисей юный и – да – слишком неопытный из-за своей юности, слишком порывистый, слишком… А, может, это он сам, Соби, был «не слишком». Повзрослевший раньше времени, живущий по правилам, которые для нормального человека – дикость… Акаме же был из нормальной семьи, ходил в обычную школу… И Соби слышал КАК говорил с ним Семей тогда по телефону. Если бы он посмел даже в меньшей степени ТАК дерзить своей Жертве, то Семей бы… С Нисеем Семей обращался почти как с другом. Почти как. То, что Семей сделал, после показало, что «как» все-таки имело место быть.

– Даже «для тебя»? Я не думал, что ты так наивен. И не думал, что он так мало тебе рассказывал о том, кто я или что я. Даже приятно, что видимо, не рассказывал, – Соби взял табурет и сел напротив. – Что ты собираешься делать дальше?
– Пока не знаю, но пускать всё на самотёк тоже не собираюсь, – Нисей размышлял, поглаживая чёрную прядь своих еще влажных волос. – Как бы мне не особо хотелось, но... раз мы оказались в такой ситуации, то будет лучше объединить свои силы. Что-то наподобие партнёрства.

Последние слова Нисея резанули слух… Этого Соби не ожидал. Просто не ожидал. Он не смог совладать с чувствами:
– Я не буду твоим инструментом. Больше ничьим не буду! – Соби перегнулся через стол и схватил юношу за ворот рубашки.– Ты такой же, как и он! В любой ситуации выгода для вас – превыше всего! До этой ночи ты был готов меня убить? Теперь ищешь моей помощи?! Ты должен был бы сейчас мечтать о смерти, после того, как от тебя отказалась Жертва, твоя ПРИРОДНАЯ Жертва, а ты уже строишь планы мести ей!!! Если бы я не видел, как он рвал Связь, я бы подумал, что это ловушка! Что между вами ничего не произошло, раз ты так спокоен! Ты такой же, как он!
– Хватит орать,– тихо сказал Нисей,–хочешь разбудить мелкого? – он кивнул в сторону Рицки. Реакция Соби нисколько не пугала, не вызывала желание ударить, а лишь забавляла. Почему? Потому что было всё так, как сказал Агацума?

Гнев переполнял Соби. Гнев и боль. Вот перед ним человек, который так легко меняет свои жизненные позиции, система ценностей которого вся основана на том, что его «Я» превыше всего. Его бросает Жертва, значит – это плохая Жертва. Соби может ему помочь, значит, надо ему предложить партнерство… Все это для Соби было непостижимо и недостижимо. Когда его бросали, он всегда думал «Что я сделал не так?», постоянно искал причину бед в себе самом. Постепенно он начал учиться тому, что вина не всегда только его. Когда он встретил Рицку, это ученье пошло ускоренным темпом, но все-таки оно давалось так трудно…

Он завидовал. Яростно завидовал в этот момент Нисею, хоть и понимал – крайность всегда безобразна. Он когда-то был крайностью жертвенности, Нисей же сейчас казался ему крайностью эгоизма.
– Не командуй мне, что и как делать, – Соби встряхнул Нисея еще раз, но тон сбавил. Вряд ли Рицка проснется сейчас и от пушечного выстрела, но все-таки.
Нисей усмехнулся:
– Что ещё приятного ты хочешь мне сказать?
В голосе звучала издёвка, что скрывать, Соби для него был ненавистным объектом «номер один», но сейчас – своеобразным рычагом к механизму под названием "загляни в себя и пойми что не так". Банально, но это была правда. Эту правду просто не хотелось признавать. Или же хотелось? Оставалось только наигранно, именно наигранно ухмыляться, прикрываясь чем угодно и как угодно, только бы заглушить боль. Зарыть её глубоко в себе.

Соби встряхнул Нисея еще раз, ироничная улыбка не укрылась от него. И… Он вдруг успокоился. Да. Все это было правдой. И что с того? Он – такой, какой есть и будет стараться стать лучше. Он хорошо учится, учится всему. Не только послушанию. Рицка любит его – это единственное важное в его жизни. Гораздо важнее, чем то, умеет ли он любить себя. Ему нечего завидовать тому, кто сейчас перед ним. Если он предлагает объединить усилия – стоит это сделать. Потому что Семея надо остановить. Соби всегда мастерски пользовался заклинаниями других бойцов, строя на их основе свои, и посылая назад с удвоенной силой. Почему бы не воспринять Нисея, как такое заклинание? Семей допустил оплошность – в этом Соби был уверен. Он не должен был разрывать связь с тем, кто был так же силен, как Соби и, одновременно, с тем, кто был так похож на самого Семея. Семей допустил ошибку. Первый раз в жизни Соби мог так сказать. И он знал – это не видимость, это действительно так.

Он разжал руки и сел на место.
– Сочувствую тебе, если то, что я сказал, доставило тебе радость… Я согласен объединить усилия.

***
Уже засыпая, Соби слышал, как, наконец, затих Нисей на кресле. Кровать в доме была одна, и уступать свое место, да еще и рядом с Рицкой, тому, кто совсем недавно был его врагом, а теперь стал... средством… инструментом?.. (Соби затруднялся с определением, но выходило что-то примерно в этом роде) было бы, мягко говоря, нелогично. Спал Соби чутко, да и что может сделать инструмент тому, кто собирается его применить? Агатсума Соби был не из нерадивых мастеров.

IV

Рицка проснулся, как ни странно, довольно рано. Он думал, что, вымотанный, будет спать куда дольше, но за окном лишь брезжил рассвет. Мальчик сел на постели и потряс головой. Рядом спал Соби. Недалеко в кресле калачиком свернулся Нисей. Рицка недовольно скривил губы, пытаясь понять, что же он пропустил, пока спал. Он погладил Соби по волосам, но тот так и не проснулся, потом подошел и осторожно коснулся лба Нисея. Тот тоже спал. Тихо зевнув, Рицка направился в ванную, чтобы умыться.

Соби мгновенно почувствовал, что рядом стало пусто. Но опасности не было, а, значит, и не было повода открывать глаза, шевелиться и мешать Рицке приводить себя в порядок. Ванная все равно одна. И Соби знал, как он все еще смущает мальчика, когда наблюдает его заспанным и взлохмаченным после сна. Смотреть еще на кого-то, кто спал невдалеке, никакого желания не было. Соби так и лежал в постели, пока не услышал, что в ванной перестала течь вода – пора было готовить завтрак.

Рицка вновь на цыпочках прошел в комнату. Посмотрел на открывшуюся картину еще раз, так сказать, с другого ракурса. Она все равно не нравилась Аояги. Он встряхнул ушками и вновь опустился рядом с Соби. Будить его не хотелось.
Вдохнув запах свежевымытых волос, Соби уткнулся в них лицом и прошептал:
– Что ты будешь есть?
Рицка чуть не вздрогнул. Все же, Соби все еще умел хитрить с ним. Иногда это бесило, иногда пугало, а иногда, как сейчас, было даже уютно.
– Не знаю... У тебя есть что-нибудь сладкое? – сказал он задумчиво.
– Для тебя – есть. Шоколадные хлопья с йогуртом подойдут?– Соби не спешил вставать, хотелось продлить эти хрупкие мгновенья.
– Ага... – пробормотал Рицка, прижимаясь к Соби покрепче. Он хотел, было, сказать о том, что его интересовало, но спохватился и сначала как можно искреннее проговорил:– Я тебя люблю, Соби..." – "А-то подумает чего-то не то..." Ты же расскажешь мне, что я вчера проспал?
– Я тебе все расскажу, потому что это тебя непосредственно касается. Ничего плохого не случилось, Рицка,– добавил Соби, подумав, что есть, беспокоясь о предстоящем разговоре, мальчику будет неприятно.

Чтоб привести себя в порядок Соби понадобилась пара минут, не более, и вот он уже ставил чайник. Нисей крепко спал на кресле, в дальнем углу комнаты. Соби знал, что еще несколько часов его не то, что разбудить случайно не получится – специально не добудишься. То, что он вчера показал, что не так уж сильно пострадал психологически после всего, не значило, что его тело с ним согласно.
– Соби...– Рицка подошел к своему Бойцу и коснулся его рук, заглянув в глаза.– Я достану чашки и чай, а ты переложи его, пожалуйста. Ладно?– Рицка смотрел ласково, но твердо и упрямо.
– Этого лучше не делать, и не потому что проснется сейчас, а потому что после ему будет неприятно, что ты просил меня о нем заботиться,– ответил Соби, наливая чай,– Чрезмерная забота, таким как он, будет воспринята, как свидетельство его слабости.
.«А заодно, и нашей» – мысленно закончил фразу Соби.
– Может, это будет и неплохо,–задумчиво сказал Рицка, забирая чашку. – Ну, так все же, что вчера было?

***
…я согласился,–закончил Соби и стал ждать, что скажет Рицка, молча, отпивая уже остывший чай.
Рицка помотал головой, возмущенно встопорщив ушки. Он понимал этих людей, он их очень хорошо понимал, но...
– Соби, ты вообще понимаешь, что ты сделал?
– То, что я считал нужным сделать. Лучшее в данной ситуации. Ты бы поступил иначе?– Соби не спешил поднимать глаза на мальчика.
"Лучшее?!"– Рицка сердито помотал головой. Он видел, что Соби все равно. И это в какой-то мере пугало. Пугало то, что даже сейчас, в ситуации, которая Агацуме была хорошо знакома (пусть и не в таких обстоятельствах, но все-таки) Соби не испытывал сочувствия. Рицка пытался угадать в своем скрытном Бойце хоть отголосок того, что переживает он сам, и не находил. И это было категорически, до невозможного, странно.
"Ты же подобрал тогда Нацуо и Йоджи. Ну и чем Нисей хуже невозможно наглых Зеро?" – подумал Рицка, а вслух сказал:
– Ничего себе лучшее. Ты знаешь, что ненависть – самое разрушительное чувство? А месть – худший вариант действий, какой можно выбрать, если тебе больно? – тихо и серьезно, стараясь не шипеть от досады, начал Рицка.– Ты не понимаешь, что открыл ему дорогу к саморазрушению? Или тебе все равно?
– Я не испытываю к нему ненависти. И я не открывал ему никакой дороги, Рицка,– Соби поднял глаза на мальчика.– Я поступил неправильно? Я не понимаю, что я сделал не так.
Рицка вздохнул, пытаясь набраться терпения. "И почему Соби не понимает таких очевидных вещей?"
– Я не говорил, что ты его ненавидишь. Я имел в виду, что он ненавидит Сэймэя. Заслуженно, но все равно... И это очень плохо,– Рицка вздохнул еще раз. "Об этом я совершенно не подумал... «– И что Нисей хочет ему отомстить, плохо. Такой способ выражать собственную боль разрушает человека. Поэтому я не согласен с тем, что ты согласился. Да и вообще...– Рицка стиснул кружку.– Не хочу больше видеть Сэймэя! Вы меня спросить не забыли?
– Прости, Рицка. Кроме того, я не давал ему слова. Если ты не хочешь, я не буду ему помогать,– Соби встал, подошел к мальчику со спины и обнял.– Я вижу, что расстраиваю тебя. Ты знаешь, что у меня странный взгляд на жизнь. Теперь я понимаю, что странный. Я стараюсь меняться, и меняюсь, но это не получается делать так быстро, как хочется. Как хочется мне и, тем более, тебе. Прости, если я еще раз сделаю тебе больно, но я считаю, что Нисей ничем не лучше Семея, даже хуже, потому как Нисею не достает ни такой силы, ни такого ума. Я считаю его ничтожеством, которое не стоило жалеть ни при каких обстоятельствах. У него нет ничего общего с мальчиками Зеро, если ты думал о них и о том, как я их приютил… Тем более, ты же знаешь, я приютил их по приказу Семея. Только после я разобрался, что они неплохие ребята.
– Почему ты так думаешь?– тихо спросил Рицка, прижимаясь к Соби спиной и откинув голову.– Я не понимаю твоего мнения, объясни мне?– мальчик погладил обнимающие его руки.
– Я так думаю, потому что я так вижу. Он предал свою Жертву, предлагая мне союз. Не важно, что его жертва – Семей. Это его не оправдывает, даже наоборот, он решил соединиться со мной, с тем, кого он ненавидит, для того, чтоб отомстить. И все это всего через пару часов после того, как Семей разорвал связь! Это... это непростительно, Рицка, - в глазах Соби плескался гнев, говоря о таких вещах ему было трудно контролировать себя.
– Мне кажется, ему просто непосильно больно...– тихо проговорил Рицка.–Я... Не думаю, что он правда понимает, что делает. Скорее нет... Может быть, ему хочется всеми правдами и неправдами заглушить боль и пустоту внутри. Знаешь... есть люди, которым злиться легче, чем плакать. Может быть, это как раз тот случай? А если так... то он сейчас правда не понимает, о чем с тобой разговаривал. Может быть, мы по-разному оцениваем его: я пытаюсь понять, что он чувствует, а ты смотришь на поступки… но скажи, может быть, чтобы я был прав?
Соби задумался. Дать однозначный ответ он был не в силах.
– Рицка, я ненавидел его, его наглое поведение, неподдельное себялюбие меня раздражают до сих пор, хоть гораздо слабее. Ты же склонен жалеть всех, пытаться найти хорошее даже в тех, в ком его нет. Оба мы можем ошибаться равносильно,– подытожил Соби, помолчал и добавил: – Вопрос в другом: что мы будем с ним делать, когда он проснется. Что ты хочешь с ним делать, Рицка?
– Успокоить...– ответил Рицка, потершись ушками о Соби. – Придумать бы, как. Но мы не можем... Ладно. Я не могу позволить ему действительно попытаться отомстить Сэймэю. Это убьет его, а я не для этого его вытаскивал. Что бы придумать...
– Я бы хотел тебе помочь. Но я не знаю, чем, Рицка. Я не понимаю этого человека. Давай поедим спокойно, а потом, возможно, что-нибудь придумаем...– Соби помедлил, но лгать Рицке было нехорошо.– Ты придумаешь. А я сделаю то, что ты мне скажешь.
Соби наклонился и нежно поцеловал Рицку в волосы между ушек, после направился к холодильнику. Это разговор сейчас было продолжать бессмысленно.

Слово скажу –
Леденеют губы.
Осенний вихрь!***

Вспомнились слова классика.

– Я люблю тебя, Соби...– тихо ответил Рицка. – Очень люблю. И спасибо, что ты в меня веришь... Так же сильно, как я в тебя, – Рицка едва заметно улыбнулся.

V

Соби и Рицка успели позавтракать и еще немного посидеть вместе, когда вдруг, просыпаясь, завозился Нисей. Рицка чуть прижал ушки. У него все еще не было определенного плана того, что он будет делать.
– Я схожу в магазин, хорошо?– спросил Соби, понимая, что должен оставить их одних – так хотел Рицка.
Мальчик кивнул своему Бойцу и присел на подлокотник кресла, наблюдая, как просыпается Акаме.

Тёмноволосый юноша открыл глаза, чуть заплывшие пеленой сна. Взгляд постепенно сфокусировался на мальчике с ушками, который выжидающе наблюдал за его пробуждением.
«Так-так... Это Аояги младший? Н-да... сходство с братом ещё какое. Те же черты, те же глаза... Копия, но в детском обличии».
– Как ты?– решился нарушить тишину ушастик, пристально рассматривая Нисея.
Тот тихо выдохнул душноватый воздух:
– Лучше и быть не может, – звучало иронично, но таков Акаме, – как я… никак, малыш,– зелёные глаза устремили взор в потолок.
«Дощечки, дощечки... Одни дощечки. Прекрасная картина! И как этому мелкому здесь нравится? Не понимаю. Он так интересуется моим состоянием, что мне хочется усмехаться. Маленький, заботящийся обо всех, кроме самого себя... Хм, интересно».
Рицка внимательно рассматривал Нисея. Для него Акаме пока был "вещью в себе", но мальчик надеялся вскоре это изменить. Он осторожно коснулся волос и лба Бойца. Так как не знал, что спросить или сказать.
На переносице Нисея появилась складка. Бойцу определённо не нравилось, что к нему прикасается ещё один представитель семейства Аояги. Пусть мальчик и не виноват, что братец ещё тот тиран, но Акаме это не волновало.
– Не трогай меня...– тон сухой и неприязненный.
Рицка нахмурился, но руку не убрал. Он всегда был упрямым, и сейчас сдаваться сразу не собирался.
– Я не сделаю тебе ничего плохого,– тихо, стараясь говорить почти ласково.
«Ушастый упрямец», – подумал Нисей, а вслух сказал:
– Зачем тебе возиться со мной, малыш?– последнее слово Акаме выделил особенным тоном, дабы подчеркнуть своё отношение к Рицке.
«Ещё говорить ласково пытается. Противно».
– Я не «малыш». Я – Рицка, – по-детски фыркнул Аояги, но во взгляде была лишь серьезность.– А зачем... Потому что так правильно, так нужно и потому что я этого хочу и переживаю за тебя. Да и кто еще будет это делать, в конце концов? Ты вывел из себя даже Соби,–печально вздохнул мальчик.
Нисей усмехнулся и подумал: «Злить твоего ненаглядного Соби весьма забавно, ушастик. Эта красноречивость Агацумы раздражает...»
– Лучше бы я сдох в Системе,– потер переносицу Боец, прикрыв глаза.
– Никогда не смей так говорить, – строго отозвался Рицка, встопорщив ушки.– Он не стоил бы этого...– тихо добавил мальчик. – Никто не стоил бы... Вот и нечего...
– Возможно, но лежать и получать помощь от врага весьма унизительно, – усмехнувшись, Нисей недобро блеснул глазами и мысленно продолжил:
«Я всю жизнь заботился о себе и ни в коем разе не подпускал к себе настолько близко. Никогда и никому не верил».
– Неужели тебе самому не неприятно возиться с тем, кто мог бы... хм... убить твоего Соби?
– Это было, когда ты был Бойцом Сэймэя, – ответил Рицка, осторожно погладив Нисея по волосам. – А лично тебе мы разве враги? Мы ничего тебе не сделали, Нисей. Лично тебе. Поэтому я не понимаю того, о чем ты говоришь. А в том, чтобы выжить, я не вижу ничего унизительного.
– Лично мне? Хм...– притворно задумался Акаме,– вы оба вечно путались под ногами. Что Агацума, что ты. Особенно ты, Аояги. Любимый братишка Сэймэя. Знал бы ты, какие вещи про тебя говорила моя милая Жертва, – ухмыльнувшись, он встряхнул головой, тем самым, убирая руку мальчика с волос.
– Да уж, любимый...– нахмурился и отвернулся Рицка. Это было как минимум больно.
"А если Соби прав?– внезапно промелькнуло у него в голове.– Если Нисей не способен ни на что хорошее даже сейчас? Если я, правда, ошибся?"
– Тебе нравится мне это говорить, да?
– Нравится? Отчасти. Просто жалко смотреть, как Сэймэй изводит своего братика, вот и хочется поделиться правдой, – сел на кресле Нисей.– Я устал слышать о тебе, малыш. Каждый день, каждый день одно и то же: "Всё ради Рицки. Дороже и роднее на этой земле у меня никого нет и не будет. …бла-бла-бла". Ты ведь тоже любишь брата, хоть и убеждаешься, какой он на самом деле…
Рицка опустил ушки, занавесившись волосами. Это было уже чересчур.
– Видеть его не хочу больше...– почти прошептал Рицка. – Никогда...
Мальчик с трудом взял себя в руки, подняв взгляд и заглянув в зеленые глаза. Ему было больно и тяжело снова начать говорить. И он сказал только одно, тихо-тихо, но очень искренне:
– Нисей, прекрати.
– Хм...– так же тихо усмехнулся Акаме, пропуская чёрную прядь между пальцев. – Знаешь, как говорят: "Уж лучше горькая правда, чем сладкая ложь". Правду всегда больнее слышать. Поэтому не стоит слепо верить людям. Нужно полагаться исключительно на себя. Доверишься – тебя предадут, дашь слабину – растопчут в пыль.
– Иногда доверять все же стоит,– тихо отозвался Рицка.– Не все такие, как Сэймэй. Я помогал тебе энергией, значит, в какой-то момент ты чувствовал меня. Может, это кажется тебе невероятным, но у меня нет скрытых мотивов и намерения причинить тебе вред. Все, в чем ты пытался меня обвинить, от меня, кстати, вообще не зависело. Я не виноват в том, что существую.
"Скорее, это вина Сэймэя, что он не хотел уделять внимания тебе... «– подумал Рицка и взял Нисея за руки, пристально глядя в глаза.
– Я не брошу тебя только потому, что ты стараешься быть кактусом.
– Я тронут твоей заботой, но у меня нет желания здесь оставаться, – вкрадчиво ответил тот.– Скоро я уйду отсюда,– Нисей выжидающе взглянул на поникшего Рицку.
– Никуда ты не уйдешь,– твердо сказал мальчик не терпящим возражений тоном. Все же, он недаром был Жертвой, так говорить хорошо получалось.– Я не зря тебя вытаскивал и не зря обещал не бросить. И я тебя сейчас не отпущу.
Боец устало выдохнул, откинув голову назад:
– Н-да-а-а уж... Ты упрям, как и он. Даже сильнее, – приподнял бровь и прикрыл глаза Нисей.
– Прости. Но так надо...– тихо.– Можно попросить тебя?
– О чём же? – оставил чёрную прядь в покое.
– Поверь мне,– тихо.– Я тебе не враг. И ничего не сделаю,– Рицка по-прежнему не отпускал его руки.– Я только хочу помочь.
– Все Аояги такие упрямые? – посмотрел Акаме в фиолетовые глаза.
Рицка внезапно даже для самого себя улыбнулся.
– Нет, я такой один. И не сравнивай нас. Ладно? Чтобы он не портил нам жизнь.
– Ничего обещать не могу, но... постараюсь, – как обычно усмешка на губах.– И всё же отличия в вас есть…

VI

Белые хлопья падали на светлые волосы и таяли, делая их цвет на тон темнее.
Капельки талой воды стекали по оправам очков. Соби чуть не уронил пакеты с продуктами, вытаскивая ключи. Таким неловким он бывал редко, даже если мысли были где-то далеко, он никогда не позволял себе забывать о реальности. Но сегодня… Он боялся, того, что может увидеть, вернувшись. Существование Нисея как факт его не волновало, путь даже и в его квартире. А вот то, как к этому относится Рицка... Соби боялся, что сострадание заведет мальчика слишком далеко.

***

Рицка вскинул ушки, слыша звук открывающейся двери. Кажется, их разговор с Нисеем с глазу на глаз подходил к концу. Рицка последний раз тепло взглянул на Акаме и кинулся в прихожую, чтобы встретить собственного Бойца.
– Соби!– мальчик привычно, но так тепло и естественно, будто и не делает этого каждый раз, обнял Соби за шею. Рицка всегда был искренним, даже если что-то он делал постоянно.

Зелёные глаза Нисея посматривали на эту парочку. Для Акаме все эти "телячьи нежности" были своеобразной дикостью, но где-то глубоко в душе что-то больно кольнуло. Зависть? Возможно... Но Боец всегда подавлял в себе подобное, дабы выживать в суровом мире, стараясь не прогибаться под обстоятельства.
«И что получается? Нисей противоречит сам себе? Разноимённые... Но, глядя на них, ни за что не поверишь».
Его взгляд скользил по их нежным объятьям, эти взгляды... так смотрят, когда любят. Хотелось отвернуться и сжать зубы от злобы. Но разве можно злиться, когда кто-то…счастлив? – промелькнула в голове Нисея не совсем привычная для него мысль.

***
Соби моментально понял, что до его прихода Рицка серьезно говорил с Нисеем. Несколько противоречивых желаний возникли одновременно: вышвырнуть Акаме из своей квартиры и, заодно, из их с Рицкой жизни, поговорить с Рицкой наедине, сделать вид, что он вообще не понимает, что тут происходит. Соби оборвал свои мысли.
– Я приготовлю обед. На троих.

Рицка внимательно всмотрелся в своего Бойца. Глаза Соби не выражали той теплоты, с какой смотрели обычно. Аояги отпустил его, чуть хмурясь.
– Можно я помогу тебе? Или мы оба, например?– Рицка оглянулся на Нисея.
"Приехали... И что мне с ними делать? Соби ревнует, Нисей... не то, чтобы завидует, но тоже хочет внимания".
– И хватит так смотреть друг на друга и на меня – я всего один!– выпалил мальчик со всей своей детской непосредственностью.– Вы меня еще поделите! Тоже мне, взрослые...
– Не беспокойся, малыш, никто не собирается тебя делить. Уж больно надо, – легонько усмехнулся Акаме и по-лисьи посмотрел на Соби. – А вот насчёт готовить вместе, по-моему, это не очень хорошая затея, тебе так не кажется, Соби?– выделяя каждое слово и испытующе вглядываясь в холодные глаза молодого мужчины, сказал Нисей.
– Ну, почему же. Только пусть Рицка распределит обязанности, иначе ты обвинишь меня в предвзятости – я хотел попросить тебя почистить рыбу,– Соби улыбнулся одной из самых своих очаровательных улыбок, снял верхнюю одежду и прошел к плите.
Рицка закатил глаза – его идея все больше напоминала кошмар.
"Ладно, пусть уж лучше они подкалывают друг друга, чем то, что было только что. Это больше обнадеживает".
– Нет уж, Соби, распределять обязанности по готовке будешь ты, – мальчик чуть улыбнулся и мысленно закончил:
"А я посмотрю, как у вас получится хоть что-то делать вместе".
– Если он будет распределять, то я уж лучше соглашусь на чистку рыбы,– протянул Нисей.
–Замечательно,– Соби еще раз обворожительно улыбнулся,– Приятно, когда люди по собственному желанию берут на себя самую грязную часть работы.
Рицка повторно закатил глаза:
"Неподражаемая картина..."
– Соби, откуда в тебе столько ехидства? Никогда не замечал...– Рицка почти улыбался. Сейчас Соби был до странного похож на самого Нисея.
Нисей лишь усмехнулся.
– Действительно, Агацума... Ты же был всегда святошей, а тут и вправду стал ехидничать.
– Всем людям свойственно меняться, и у всех есть разные стороны личности. Я – не исключение, – вдруг неожиданно менторским тоном произнес Соби и поставил кастрюлю на огонь.
– А мне нравится, как у тебя это получилось, – тихо и задумчиво отозвался Рицка, на минуту положив ладонь своему Бойцу между лопаток в примиряющем жесте.
Нисей наигранно вздохнул и, закатив рукава, приступил к чистке. Вспомнились слова Соби по поводу грязной работы. Эта фраза особенно въелась в память и не желала оттуда стираться. Нисей редко кому прощал обиды, но сейчас язвить не хотелось. Совсем.

***
Обедали практически молча. Поразительно, но получилось все хорошо. Только аппетита у Соби не было. Потому что он просто не представлял, что будет дальше. Вариант «вышвырнуть Нисея» не рассматривался изначально. Использовать Нисея как оружие Рицка запретил. Соби взглянул за окно: темнело.

VII

Молчание... Весь день молчание давило на Рицку, заставляя прижимать ушки. Ему казалось, что молчание пронизано безнадежностью. Особенно сейчас. В конце концов, Рицка не выдержал и вечером, после ужина, устроился на кровати, поглядывая на Бойцов.
– Идите сюда оба...– вздохнул мальчик.
«Так, это уже становится по-своему интересным, – подумал Нисей, – можно сказать забавным. Что задумал этот ушастый? Ему так хочется, чтобы мы с Агацумой чуточку стали снисходительней друг к другу? Смешно».
Он слегка удивлённо оглянулся на Соби и неспешно прошел к кровати, затем присел на самый ее край.

Внутри у Соби все сжалось. Как выбрать между тем, чтобы полностью слушаться свою Жертву и тем, чтоб не дать ей наделать глупостей? Соби молча прошел в затемненную часть студии, где его Жертва и… этот… сидели рядом.
– Садись, – мягко сказал Рицка, уверенно заглянув Соби в глаза.– Не бойся.
Ушастик взял Нисея и Соби за руки, по очереди посмотрев на каждого:
– Вы ничего не понимаете, да? Взрослые... Одно название... Совсем как малыши...– Рицка вздохнул снова и прикрыл глаза, пытаясь собственным сильным желанием, своей волей, "связать" хоть на миг этих упрямцев, которые портили жизнь сами себе. И ему самому тоже. Пытаясь показать, что ему небезразлично, что будет с ними обоими. А еще – показать, что Соби ревнует зря.
«Рицка…»
Имя вслух произнести уже не удалось. Соби сжался, так внутренне сжался, как до этого бывало много лет назад. Нельзя этого делать! Связывать двух Бойцов так! Рицка слишком неопытен, он не сможет это контролировать. Но вдруг…
–Что ты творишь, ушастый?!– задохнулся вопросом Нисей.

«Пытаться закрыться, дабы огородиться от этой силы. Как хочется вырвать руку и разнести всё к чертям, но не выходит... Нет! Ты не должен так поступать, ушастый! Не смей!»

«Не надо, Рицка, прошу тебя!..»

«Надо же, оба сопротивляются... « – Рицка не выпускает их руки из своих ладоней, но старается ласково говорить с ними мысленно, что отражается и на силе, связывающей Нисея и Соби.
«Тихо... Все хорошо, ничего не будет. Ничего страшного, обещаю. Тш-ш-ш... Вы просто научитесь понимать друг друга. Ничего не случится. Я же здесь. Я не допущу, чтобы произошло что-то плохое...»

Соби хотел вырвать руку, и понимал, что Нисей пытается сделать то же. Что им мешало? Двум молодым мужчинам освободить свои руки из ладоней ребенка, который даже не сжимал пальцев?
«Рицка… Не надо…» И бессмысленность этих слов.

То, что хотел бы я высказать, высказыванию не подлежит,
ибо вот то, что я высказать хотел бы, оно таково,
что, когда его все же высказать пытаешься, оно бежит,
а когда не пытаешься, ввек не избавишься от него.

Мне же мерещится нечто нелепое: новый наряд короля;
к чучелу чудища не подошедшие зубы, хребет, плавник;
темный аккорд вне тональности, вязкое "до-фа диез-ля";
в муках разбитую мастером вазу склеивающий ученик...****

Пронеслись в голове строки, совершенно не отвечающие вкусам Соби, строки из стихов малоизвестного европейского автора… Это было слишком сюрреалистично. Все, что сейчас происходило. И прервать этого не было ни силы, ни возможности и – теперь – желания…
"Я люблю тебя, Рицка",– единственная осмысленная фраза без слов. И Соби опустил барьеры. Все и сразу.

Мы с тобой мотыльки, мы все время ползли не туда.
Я-то знал, я не полз, я и всем говорил: "не туда".
Мы никто, мы нигде, мы с обеих сторон горизонта.
Мы туда повернем, где окажется, что не туда.

Мотыльки пропадут, но не мы же с тобой пропадем.
Это пусть мотыльки пропадают, а мы подождем,
глядя, как сталактит истекает горючей слезою,
а под ним сталагмит вырастает своим чередом.****

«Я тебя люблю, Рицка…»

Сопротивляться становилось невыносимо. Было страшно обнажать душу перед тем, кого ненавидишь... Довериться, раскрыть свои эмоции, чувства – было непозволительно для Акаме, но сейчас всё будто перевернулось, заставляя постепенно опускать барьеры.
«Сеймей...»
Почему именно сейчас это имя так хотелось произнести вслух? Не зная ответа, Акаме отпускал, рушил барьер… до самого конца...

…Рицка почувствовал, как слабеет и, наконец, сходит на нет, сопротивление обоих Бойцов, как они позволяют показать им друг друга. Даже не сознавая, что делает, Рицка обнял их обоих, продолжая своим желанием удерживать тот мостик, который позволит им почувствовать друг друга, стараясь согреть и успокоить обоих. Это казалось почему-то сложным, но сейчас Рицке было, не жаль никаких сил…

Это было так естественно – чувствовать другого, как себя. Даже не чувствовать – быть им.
Вот знакомая им двоим рука прикасается к волосам… светлая прядь, темная прядь…
Вот сменяют друг друга времена года: надежды, стремления, желания… крах, боль, одиночество. Слова. Бесконечные слова и жесты. В которые они облекают свою суть. Свое «Я». У каждого получается непохожий наряд, но внутри…

У ворот моих
На деревьях вяза спелые плоды,
Сотни птиц их щиплют, прилетев,
Тысячи собрались разных птиц,–
А тебя, Любимый, нет и нет... ******

И не было никогда. Был только один Нелюбимый. Который и есть – любовь.

Прожить жизнь глазами другого... Пропустить через себя всё, что чувствовал Чистый Боец... Понять... Осмыслить... и принять со смирением... Два таких разных человека, но связанных одним нерушимым чувством – бороться до конца, во что бы то ни стало...

Рицка неосознанно стиснул Бойцов еще крепче. Сил на это погружение у него оставалось совсем немного, и он приложил их к тому, чтобы, наверное, наиболее точно будет сказать "погладить" их. Рицка и сам не знал, как назвать это чувство и то, что он попытался сделать, иначе. И после этого полное единение за секунды сошло на нет. Рицка тяжело дышал, ухватившись за обоих взрослых, даже не думая, когда успел их обнять.

***
…Полная декабрьской тьмой комната обрушилась на него и Соби попытался разжать пальцы – было видно, как сильно они сжимают руку Рицки. Не получалось. Только через миг он понял – это рука Акаме. А его собственная ладонь лежит на талии его Жертвы, другая же…

Темнота комнаты сдавливала со всех сторон, но лишь одно странное чувство давало Нисею сделать глоток воздуха... Тепло... Такое приятное и обволакивающее всё тело... Будто саму душу. Каково было удивление, когда Акаме осознал, кто сжимает ему ладонь... Но лицо не выражало столь бурных эмоций, а глаза смотрели спокойно и без единой доли этого Нисеевского эгоизма...

Рицка не знал, как он понял, что все произошло так, как надо... Он просто почувствовал это и закрыл глаза. Ему отчаянно не хотелось ни о чем думать... Мальчик просто отключился, так и не отпустив двух ошарашенных Бойцов.

***
…Соби приоткрыл дверь, выпуская Акаме в темноту. Никто не произнес ни слова на прощанье. «Увидимся» – было излишне.
Потом он еще долго стоял на крыльце и курил, пока не обжег пальцы последней сигаретой…
Снег падал вниз, укрывая спящий город. И казалось, что где-то вдалеке слышна музыка, хотя это было не так.

* Хокку Басе
** Хокку Басе
*** Хокку Басе
**** Отрывок из стихотворения «То, что хотел бы я высказать...» М.Щербакова
***** Отрывок из стихотворения «Чепуха, чепуха...» М.Щербакова
****** Танка неизвестного автора