В основе оптимизма лежит чистейший страх (с)
Название: "Портрет жизни"
Фандом: Loveless
Автор: Snezhka (CatInHat)
Бета: Faceless с 16-ой главы
Пейринг: Соби/Рицка - основной. Упоминается Ритсу/Соби, Сеймей/Нисей.
Статус: в процессе
Размер: макси
Саммари: Мой взгляд на прошлое и настоящее Соби.
Рейтинг: в планах NC-17
Жанр: драма, romance, экшн.
Комментарий: очень уж хотелось разобраться в отношениях Соби и Семи Лун, что это за организация вообще. Все детали о прошлом Агатсумы взяты из неугомонной головы автора. Сюжет противоречит манге примерно с седьмого тома.
Предупреждения: вымышленные персонажи, AU, немного ООС
POV: Соби
Размещение: только с разрешения автора. Давайте же будем уважать друг друга
Дисклаймер: все принадлежит Госпоже Коге Юн.
Благодарность Kuroteddy и Emgris за вдохновение. Спасибо вам.
собственно оно...
Кажется, это было только вчера…
Глава 1.
Воспоминание первое: Сенсей.
-Заняться рисованием?
-Ага. Мне так понравилось в том музее, куда вы меня водили, сенсей.
-Рад, если так.
Мы стояли во дворе школы. Не знаю, сколько времени прошло, пока я не решился сказать… Сказать то, о чем хотелось и кричать и молчать одновременно.
-Сенсей… вы… разрешите мне вас нарисовать!
Если бы он что-то произнес в ответ или хотя бы кивнул или отрицательно помотал головой… Было бы лучше. Но он сделал так, как делал всегда в моменты, когда мне сквозь землю хотелось провалиться – он шагнул вперед, обхватил ладонями мое лицо и поцеловал.
-Эй, Со-чан, чего размечтался? Давай уже делай в цвете, а то не успеешь- краски-то долго сохнут.
-Ах, да…-я поморгал, смахивая ресницами воспоминание, но оно все равно не хотело уходить из головы.
Стоит мне коснуться кисти, как я сразу вспоминаю свою первую картину. На ней был он. Человек, которого я любил.
Человек, которого я боготворил.
Человек, которого я ненавижу.
Я взял банку с растворителем, открыл и вдохнул запах бесцветной жидкости. С этого все начинается. Запах старта.
А тогда это был запах финиша.
-Сенсей, повернитесь немного. Ага, вот так.
-Ты уже многого достиг, Соби-кун. Хитачи-сан говорит, у тебя талант.
-Это все неправда. Я только учусь. Но я хочу, чтобы мои картины дышали…
Я набрал побольше воздуха в легкие.
-…особенно эта.
-И почему же ты так этого хочешь, что даже хвост дергается?
Я покраснел:
-Потому что я рисую вас! А вы для меня особенный!
Говорить такие вещи ужасно трудно. Но если уж сказал, то тебя несет дальше- ты говоришь то, чего совсем не хотел.
-Заканчивай побыстрее.
-Вы устали позировать, сенсей? Мы можем продолжить завтра…
-Я устал сдерживать себя, Соби-кун.
-О чем вы? – мой голос хрипел, потому что я знал, к чему все идет.
Я знал. И больше всего на свете я хотел именно этого.
-О том, что мне кажется, завтра тебе не удастся дергать хвостом. Я об этом позабочусь. Доверься мне.
Я доверился. Безоговорочно. Я страстно этого желал, потому что думал, что люблю и любим.
Но я ошибался- меня ненавидели. Я понял это только когда узнал правду, почему сенсей проводил со мной так много времени, почему взял меня в школу и обучал лично.
Ему не нужен был я.
Ему нужна была она.
Глава 2.
Воспоминание второе: Женщина с пепельными волосами.
Я был уже у дома Рицки, когда внезапно остановился. Рука потянулась за сигаретой, я сверился с часами- успеваю. Рицка не замечает, но я всегда прихожу в определенное время – после заката. А это время каждый день меняется, ведь день становится то короче, то длинее.
Сегодня опять увижу пластыри. Я уверен.
Я выпустил пар.
Что с этим можно поделать? Ничего. Ровным счетом. Рицка любит ее и не позволит мне что-то предпринять. Хотя нужно бы. Она его мучает.
Больше всего я не хочу, чтобы он привык к боли так же, как я. И уж тем более чтобы он ее полюбил. По-своему, конечно. Но любить боль странно. Кио верно говорит- это извращение.
Но боль- доказательство жизни. Любить боль значит любить жизнь. Так?
-Соби-кун, хочу тебя кое с кем познакомить.
Я вошел в кабинет сенсея, который стал мне родным. Здесь я получал удовольствие, защиту и тепло.
До некоторых пор.
Около стола стояла высокая женщина с длинными волосами пепельного цвета. Как у меня. И от этого меня передернуло, а мысли сразу закрутились вокруг моих погибших по словам сенсея родителях. А может они… То есть она…
-Это сестра твоей покойной матери- Юкка-сан.
-Очень приятно, - у меня внутри все оборвалось. Ненавижу это чувство: когда твои ожидания и надежда, пусть и мимолетная, обращаются в прах. Хочется плакать и кричать.
Женщина оглядела меня с ног до головы, на последней части тела ее взгляд задержался.
-Ушки…- задумчиво протянула она, а я смутился – у всех такая реакция. – Сколько ему лет, Минами?
-14.
-Это ты сделал? – бесцеремонно поинтересовалась она у сенсея.
-Не твое дело.
-Ты очень похож на мою сестру, Соби.
Я никогда не слышал такого голоса как у незнакомки. Льющийся, как мед, он не являлся просто набором слов. Каждое предложение выходило как песня, как мдеально сыгранная мелодия.
Сенсей вздрогнул.
-Твой голос, Юкка… Он… как у нее.
Я удивился той перемене, которая произошла с моим учителем- его глаза потемнели, он сгорбился. Сейчас он походил на мужчину в возрасте, хотя ему было 26.
-Мы же сестры, так что ничего удивительного. Жаль мы не похожи так, как Соби на нее.
-Да, он просто ее копия. Ничего от этого ублюдка не взял. И слава богу.
-Ты все еще злишься на нее, Ритсу?- женщина тронула учителя за плечо. Но он тут же сбросил ее руку.
-Зачем спрашивать, если знаешь ответ?
-Она любила его…
-Она принадлежала мне! – сенсей кричал. Кричал во весь голос, в котором слышалась ненависть. Такая жуткая, что у меня что-то в животе перевернулась. – Я был ее Жертвой, а она… Она ушла к нему… И из-за этого наша связь… и она…
-Успокойся, - Юкка-сан усадила пришедшего в бешенство учителя в кресло, - не надо говорить плохо о покойной Мике. Особенно при ее ребенке.
-Соби, выйди отсюда, - сенсей сказал так тихо, что я даже не сразу расслышал и остался на месте.- Пошел вон!
Я бросился со всех ног, не понимая, почему он меня гонит. Почему человек, которого я люблю, кричит на меня и кинул вслед презрительный взгляд.
Но потом у меня в голове начали складываться кусочки паззла, а картинка мне не понравилась. Но было уже поздно- я увидел ее.
Глава 3.
Воспоминание третье: Письмо смерти. Пустота.
Я докурил сигарету до фильтра и поежился. Сегодня необычайно прохладно, даже для осени. До сих пор не могу привыкнуть- в этой части северного района острова Хонсю, в Токио, намного прохладнее, чем было в Кюсю, где располагалась школа Семи Лун и обитал я.
Я бросил сигарету на асфальт, но не двинулся с места.
Как мне избавиться от этих чертовых воспоминаний?
Я робко постучал в дверь- после того случая с сестрой моей матери мне было страшно заходить в кабинет к учителю. В ушах звенел гневный крик: «Пошел вон!» Я и представить себе не мог, что сенсей вообще мог повысить на кого-нибудь голос и выйти из себя- обычно он все делал с холодным спокойствием и равномерностью, так, что когда он говорил, пусть даже тихо, его слышали все, потому что царила полнейшая тишина и повиновение.
Не дождавшись ответа я продолжал стоять возле двери, гипнотизируя ручку- а вдруг поползет вниз и дверь откроется? Но этого не происходило.
Не знаю, сколько я пробыл там, в коридоре возле кабинета обожаемого мной человека, но минуты тянулись очень долго- это точно. Захотелось спать и плакать. Но последнего не мог себе позволить, ведь учитель мог увидеть. А если бы увидел, то подумал бы, что я слабак.
Я проснулся от того, что меня кто-то тронул за плечо- резко и быстро. Передо мной стояла та женщина - Юкка-сан. Это имя я хорошо запомнил.
-Проснулся-таки наконец, -она распрямилась и отряхнула руки. Зачем?
-Извините… Я ждал Ритсу-сенсея…
-Минами нет сейчас в школе, - Юкка-сан открыла изящный ридикюль. –Он просил передать тебе вот это.
Она всунула мне голубой конверт, на котором идеально ровным почерком- без сомнения почерком моего учителя- было написано: «Агатсуме Соби. Лично в руки»
-Что это?- я растерянно смотрел на конверт.
-Письмо, как видишь, - я кивнул.- Не знаю, что там написано- адресовано лично тебе.
Женщина развернулась и грациозно зашагала к выходу. Я невольно залюбовался ее походкой, но вовремя спохватился и окликнул ее:
-Извините, Юкка-сан, а кто вам передал это письмо?
-Разве я уже не сказала? – она обернулась и недовольно посмотрела на меня, - Минами Ритсу.
-Тогда, может, вы знаете, где он?
«Пожалуйста, - думал я, -скажите мне, где он. Скажите, когда вернется… Пожалуйста…»
-Ты утомил меня своими вопросами, - Юкка-сан поднесла руку ко лбу, показывая, что устала от меня. - Он не посветил меня в свои планы. Минами попросил передать письмо- я передала.
Видимо, у меня был настолько жалкий и растерянный вид, что она сжалилась и решила потратить на меня еще немного времени:
-Единственное, что я могу тебе сказать, это то, что Ритсу уехал заграницу. Куда точно, не знаю, но его нет в Японии.
-Ясно…- еле выдавил из себя я.
Уехал. Заграницу.
-Прощай, Соби.
Она за весь разговор только один раз назвала меня по имени. И еще я чувствовал, что неприятен ей. Почему так?
Я так и остался стоять там, возле двери учителя, пока не осознал, что меня, должно быть, хватятся. Но и то потому, что я стою на учете в школе как один из лучших и наиболее способных учеников. И все. А так обо мне бы забыли, потому что единственным человеком, которому, по моему мнению, я был нужен, был сенсей. Но теперь нет и его.
В своей комнате я вспомнил про письмо и дрожащими руками вскрыл конверт. Там был рванный клочок бумаги, на которым ровным, каллиграфическим почерком было написано: «Помни, кому ты принадлежишь. Прощай».
На следующий день предыдущего Соби не стало. И это стало моим первым убийством - убийство себя самого как личности.
Глава 4.
Если ты человек, то ты эгоист.
Рицка, наверное, рассердится, что я так поздно. Но я все равно приду. Потому что приятно лелеять в себе надежду, что тебя кто-то ждет. А он ждет, и чем больше отнекивается от этого, тем сильнее это видно. По себе знаю.
Меня всегда забавляет реакция Рицки на то, что я прихожу через балкон. Честно говоря, первый раз я делал это из-за необходимости- ведь мать Рицки не пустит незнакомого человека в дом. Но потом мне просто хотелось заходить именно так, потому что это… романтично.
Здесь очень легко добраться до прутьев балкона с пожарной лестницы. Из-за того, что я высокий, мне не составляет никакого труда подтянуться и залезть на лестницу, а уж с нее- на балкон.
Хорошо, что все спят и меня никто не видит, а то подумали бы, что воры. Романтично, конечно, но не элегантно и не безопасно.
Как я и думал, балконная дверь открыта- Рицка ждет меня. Я улыбаюсь против воли- неужели сам не понимает, что выдает этим себя? Говорит, что не ждет и не хочет, чтобы я приходил, а сам оставляет дверь нараспашку, да это еще притом, что на улице холодно.
-Соби! Чего ты здесь делаешь?
Из темноты комнаты показывается хрупкая фигурка, на которой висит – его что, не кормят? – пижама. Лунный свет коснулся смуглой кожи лица, которая при таком освещении кажется матовой и неестественно гладкой. Контур губ выделяется особенно четко сине-серой тенью, появляющейся от света луны. Весь вид этого малыша, представленный мне совместными усилиями покрова ночи и белого сияния, настолько совершенен, что я, затаив дыхание, не могу вымолвить ни слова.
Я хочу нарисовать это совершенство. Хочу прикоснуться грифелем карандаша к белой бумаге, чтобы передать всю полноту ощущений, которые меня охватывают, когда видишь Рицку.
-Я тебя не ждал сегодня, - Рицка повернулся ко мне спиной.
-Почему тогда не спишь? – я, наконец, вышел из ступора и подошел поближе – на полшага. Чтобы не спугнуть его.
-Почему-почему, - он недовольно подергал хвостом и нахмурился. Между бровями появилась складочка, и Рицка даже как будто показался мне старше. – Я думал.
-О чем, если не секрет?
-Да так… О последних событиях, - несмотря на то, что было темно, могу поклясться, что щечки покраснели, - о Семи Лунах.
-Ясно.
Плохая тема. Мне нельзя говорить об этом, а он хочет, имеет право знать. Рицка злиться на меня, обижается. Я чувствую, вижу, ведь у него все его эмоции на лице написаны. И даже по мимике, по движениям, по дыханию я могу угадать, чего он хочет, о чем думает, что чувствует. Но даже догадываясь иногда, я не всегда могу сделать верный вывод. Порой Рицка мне непонятен и превращается в загадку. Что ж, так интереснее.
-Ничего не ясно! – он стукнул кулаком по столу, но тихо, и это заставило меня улыбнуться. Такой милый маленький котенок, который злится.
Честно говоря, Рицка часто казался мне милым ребенком, но иногда – и последнее время все чаще - меня стали посещать странные желания на его счет. Он взрослеет с каждым днем, его интеллектуальные способности на уровне студента, а не ученика младшей школы. Все это идет в сочетании с абсолютно детским мировоззрением, не испорченным миром взрослых. В его лице я замечаю притягательные черты, губы манят своей пухлостью и необычайной для мальчика, пусть и маленького, нежностью. И еще то, как он двигается и как себя ведет… Рицка сам не догадывается, насколько он соблазнителен.
-Соби, чего ты улыбаешься?! Ты пришел, разбудил меня, не даешь мне спать, молчишь и улыбаешься! Очень мило!
-Действительно мило, - согласился я, потянувшись к его кошачьему уху.
-Еще и пристаешь! – добавил раздраженный, даже, пожалуй, чересчур, Рицка.
-Я перестану, если тебе не нравится, когда я тебя касаюсь.
Воцарилось молчание. Шантаж - не лучшее средство для завоевания доверия, но вполне подходящее для того, чтобы еще раз вогнать Рицку в краску.
-И еще, Рицка… Прежде чем дать ответ, помни, что врать нехорошо, - припечатал я.
Господи, в кого я превратился?
На самом деле в мире вообще не существует правды. Есть только ложь- плохая и хорошая. Врать с добрым или злым умыслом- большая разница, но в сущности одно и то же. Мы лжем близким, чтобы огородить их от боли, лжем, чтобы спасти друга, лжем, чтобы доставить собеседнику удовольствие и порадовать его. Или мы говорим неправду, когда спасаем свою шкуру, когда получаем выгоду, лжем для собственных целей. На самом деле и там и там мы стараемся для себя. Ложь, хоть какая, это эгоизм.
Если Рицка сейчас соврет, он поступит эгоистично - ведь он попытается не раскрывать свои чувства передо мной, охраняя гордость. А иначе ЕМУ будет неудобно и некомфортно.
Когда-то эту вещь мне объяснил один человек.
Глава 6.
Воспоминание четвертое: Сестра.
Проигрывать – это искусство.
-Агатсума.
Я автоматически вскинул голову, услышав свою фамилию.
-Вас ждут в кабинете заместителя директора. Пройдите на третий этаж.
После того, как исчез сенсей, прошло всего месяц, а все изменилась.
Нет, прошел ЦЕЛЫЙ месяц. Так долго.
Все это время я занимался довольно-таки муторным и бесполезным, но жутко болезненным делом. Я уничтожал свою гордость. Когда-то учитель сказал мне, что у настоящего Бойца не должно быть воли, потому что то, что прикажет Жертва- закон.
Вместе со своей гордостью умирал и я. Но пока что мои попытки были не особо успешны – все внутри меня отказывалось принимать решения, которые мне не нравились или не казались целесообразными. Это злило. Однако сил на злобу не было, поэтому она умирала, так и не выплеснувшись. Я был пуст. Без чувств.
Молча я поднялся со стула, захватил сумку учебниками и вышел из класса.
На место сенсея, который был директором, поставили Доктора Нагису. Она являлась членом организации Семи Лун и главой научно-технического отдела. Тогда она только начинала свою работу над проектом Зеро.
Школа стала другой. Раньше, пробегая по коридорам, которые у меня почему-то все время неизменно заканчивались кабинетом учителя, я испытывал восторг и радость. Я благодарил, сам не знаю кого, за то, что учусь здесь, имея возможность видеть каждый день человека, который мне безумно дорог.
Сейчас я слонялся по школе, еле передвигая ноги, прислоняясь к стенам. Она стала моей тюрьмой, из которой, даже при возможности и желании, нет сил выбраться. Ведь я ждал, что сенсей вернется. Это было единственным, что удерживало меня на свете.
Дверь кабинета моего учителя встретила меня унылой табличкой, но не с его именем, а с именем Нагисы-сенсей. Я буравил символы ненавидящим взглядом – как будто они виноваты в том, что Ритсу-сенсей уехал. А потом решительно и яростно дернул за ручку. Как же меня все это бесит!
Рядом со столом стояла Нагиса, загораживающая собой посетителя. Они громко переговаривались и, по-моему, даже не обратили внимание, что я пришел. Пришлось тактично кашлянуть- не забываем о манерах.
Они тут же повернулись и я, наплевав на всякие приличия, охнул.
Передо мной стояла моя точная копия только в женском варианте. Длинные светлые волосы, синие глаза в обрамлении длиннющих черных пушистых ресниц, мраморная кожа. Я ошарашено уставился на своего клона. Кто она?
-Агатсума…
-Да? – откликнулись мы одновременно и я раздраженно снова повернулся к этой девчонке. Она ответила мне злобным взглядом.
-В общем… То есть… - Нагиса-сенсей никогда не отличалась ораторскими способностями.- Знакомьтесь. Соби - кун, это твоя сестра-близнец, Агатсума…
-…Софи, - закончила за нее девушка, протягивая мне руку.
С секунду я сомневался- пожимать или нет? А потом решительно схватился и с силой сжал пальцы. Она даже не поморщилась, а я ведь сдавил сильно.
-Оставлю вас наедине. Столько лет разлуки, все-таки…
Я не мог понять, почему эта хрупкая девушка сразу же возмутила во мне столько ненависти. Она же… моя сестра. Я должен любить ее. Но вместо этого мне хотелось активировать систему и задать ей жару. Как только я увидел ее, у меня загорелось чувство соперничества. Возможно, из-за того, что в течении месяца у меня вообще эмоций не появлялось, и я был в ступоре, чувства усилились. А ненависть была потому, что ее накопилось чересчур много и вот, наконец, что-то ее подтолкнуло, и она вылилась на эту бедную девушку.
Так, вот и сострадание подоспело. Отлично…
-Меня зовут Агатсума Соби, - представился я, отпуская ее руку, но не отводя взгляд, -рад познакомиться.
-Взаимно, - она усмехнулась и при этом у нее немного вздернулась губа. Я всегда, с самого детства, судил о человеке по его мимике и манерам. Эта девчонка была сейчас похожа на злую, готовую зарычать, тигрицу.
Мы молчали. Долго. Пока она не отвела взгляд и не плюхнулась в кресло возле книжного шкафа, где хранилась коллекция бабочек.
-Так значит, ты Боец?
Я кивнул, размышляя, все ли ей известно об этой Школе и чему здесь обучают. Исходя из того, что она была со мной одного возраста, а на курсе она вместе со мной не училась, я предположил, что, возможно, она вообще здесь первый раз. Но откуда тогда девчонка знает про Бойцов..?
-Не парься, я знаю про всю вашу систему. У нас в Третьей Семи Лунах такая же. Только моя школа во Франции.
-Но ты так чисто говоришь на японском… - вырвалось у меня. Если мой дубль действительно из Франции, то она гений - шпарит на японском только так!
-Разумеется, я же коренная японка. К тому же в программу обучения входит курс изучения двух обязательных языков и трех на выбор. С родным шесть получается.
-И какие языки знаешь? – заинтересовался я, все еще испытывая раздражение - чего она выеживается?
-Японский, французский, английский, испанский, русский, и… - она наморщилась, - …латынь.
-А латынь-то зачем?
-Интереса ради. Зато это круто.
-Глупость какая-то, - спокойно ответил я, хотя в душе уже ненавидел эту выпендрежницу.
-Н-да? – она недоверчиво изогнула бровь, - а ты сколько знаешь?
-Не твое дело.
Я знал только японский и английский. Китайский с португальским не считались, потому что их я знал плохо, не на разговорном уровне.
-Значит, ты лузер.
-Чего?!
-Английского не знаешь даже, что ли?
-Все я знаю! – я повысил голос, впервые за несколько недель. – Чего привязалась со своими языками?! Ты чего вообще здесь забыла?!
-Ой, братишка злиться, - девчонка состроила «милое» личико.
-Не смей меня братом называть! Ты мне не сестра!
-Спорнем? –мигом оживилось она.
-Ты достала!
Тут дверь распахнулась и вошла, точнее, вбежала, Нагиса-сенсей.
-Вы чего тут творите? Вас из коридора слышно!
-Семейные узы…- улыбнулся мой клон.
«Ее бы этими узами придушить», - пронеслось у меня в голове.
-Раз так все удачно прошло… - задумчиво протянула Доктор Нагиса, теребя свой локон. – Может, вас поселить в одной комнате?
-Нет! – заорали мы в унисон с девчонкой и переглянулись. У нее был такой беспомощный и отчаянный взгляд, что мне захотелось рассмеяться.
-Ну да, конечно, у вас скоро раздел на Пары, так что смысла нет, все рано потом переселять, - согласилась заместитель директора, и впервые я был ей от души благодарен.
Я снова перевел взгляд на мою сестру-близнеца.
-Я, пожалуй, пойду, - эта балбеска схватила рюкзак и рысью выскочила из кабинета.
-Хорошая девочка, - подытожила Нагиса-сенсей.
Я кивнул. Она и вправду забавная была. Правда, девчонка меня бесила и раздражала, но потом порой я по ней скучал. Чуть-чуть, разумеется.
На следующий день я встретил новоиспеченную сестру на гипнозе. Предмет был очень скучный, настолько, что я, озираясь и дергаясь от каждого шороха, боясь, что заметят, вытащил книгу Комацу Саке- знаменитого фантаста, по книге которого недавно вышел фильм. Разумеется, времени, чтобы посмотреть его в кинотеатре у меня не было, так что я решил прочитать книжку. Все равно она лучше постановки.
Я как раз нашел страницу, где остановился, что было нелегко, так как я старался не шуршать, как вдруг внезапно кто-то заорал- или мне так показалось от неожиданности- в самое ухо:
-Эй, братишка!
Я круто обернулся с решительным намерением отлупить эту глупую девчонку. У нее что, совсем мозгов нет?!
-Читаешь вместо уроков, да? – ехидно поинтересовалась она.
-Отстань.
-Что, скучал по мне вчера?
Честно говоря, скучал. Мне понравилось выплескивать на кого-то свои эмоции, а с ней это у меня хорошо получалось. Так и хотелось покричать и поругаться, а потом становилось легче. Как будто очень долго нес безумно тяжелую сумку и вот, наконец, поставил на пол. Облегчение. Расставание с тяжестью.
-Нисколечко, - соврал я и покраснел – всегда краснею, когда лгу. Надеюсь, когда вырасту, это пройдет.
-Ты эгоист.
От такого обвинения я ошарашено обернулся к ней.
-Это еще почему?
-Потому что врешь и хочешь сохранить свою гордость. Тебе так удобнее, чтобы не смущать самого себя и не доставлять удовлетворение мне. Если бы ты признал, что соскучился по мне, то проиграл бы. А так ты не хочешь признавать свое поражение.
-Чего за чушь ты несешь?- я никак не мог вникнуть, причем тут победа и поражение.
-Умей проигрывать и не будь эгоистом.
Теперь я понимаю, что Софи имела ввиду- когда смотрю на Рицку и вижу, как он мечется- солгать или нет? Выпустить эго или запереть его на ключ в кладовке возле сердца?
И почему мне вспомнился Шекспир…
*****
-Не касайся, - Рицкин голос дрожал, хотя выражение лица было очень решительным.
Надо же. А я думал, он будет кричать на меня. Ну, не кричать, потому что сейчас ночь уже, а хотя бы повышать голос. А то, как он себя ведет сейчас… Неужели..?
Я убрал руку от его уха, и оно вздрогнуло. Так и есть. Он блефует.
-Мне уйти? – Я взялся за ручку балконной дверцы.
Не хочется уходить, но сегодня у Рицки необычайно плохое настроение, и на уловки он не поддается.
Я приоткрыл дверь, впуская порыв холодного ветра. Мои волосы разлетелись, а лицо охватила приятная, но колкая прохлада. Она послужила мне отрезвлением. Все, что я делал, придя к Рицке, это шантаж. Уже первоначально моей целью было соблазнить его на поцелуй или прикосновение.
Я нахмурился. Так не должно быть. Я должен, обязан заботиться и охранять его. А я лишь только иду на поводу у своих желаний.
Но…
Я обернулся на последок- Рицка стоял на прежнем месте, опустив голову, ушки поникли.
Он весь вечер ждал, когда я приду, а я ухожу через пять минут после прихода- так он думает. Я уверен.
И еще… он сам еще не понимает, как быстро он подчиняется неизбежному. Рицка влюбляется в меня, я чувствую. И бесполезно этому противиться из-за того, что я создал Связь. Она как река: как ни барахтайся, все равно унесет течением от берега.
-Уходи, - голос хриплый, но необычно высокий. Плачет?
Я хочу подойти к нему, успокоить. Зачем я это сделал? Он плачет из-за меня, из-за моей глупости. И из-за своей тоже, но он ребенок, так что ему она прощается.
Делаю шаг обратно по направлению к нему.
-Проваливай! Вали отсюда и не приходи! Не смей меня касаться, понял?- Рицка вскинул голову и кинул на меня яростный взгляд.
А в глазах слезы и обида. Мне знакомо это. Но он… чересчур эмоционален.
Это не приказ - Рицка еще не научился приказывать. Но я все равно разворачиваюсь и захлопываю за собой балконную дверь. С другой стороны.
У меня возникло дежавю.
Глава 6.
Воспоминание пятое: Пепелище прошлого.
С тех пор, как Софи появилась в Школе, жизнь снова поменялась. Не хотелось это признавать, но в лучшую сторону. На занятиях мы сидели отдельно и никогда не тренировались вместе на практике. Многие в классе думали, что мы ненавидим друг друга. И меня все устраивало, потому что на мнение других мне было наплевать. Но Софи была очень странной личностью - это одновременно привлекало и отталкивало. Вокруг нее все время клубился народ, с ней хотели дружить. А меня одноклассники сторонились с тех пор, как я стал замкнутым и раздражался на всех, кто подходил к моей парте слишком близко. Это было после исчезновения сенсея, а до этого я был очень популярен, посещал художественный кружок, меня назначали старостой два года подряд. Ко всему прочему я был отличником по всем предметам и не задавался. Ну, по крайней мере, мне так кажется.
Я уже начал было привыкать к одиночеству, но с появлением Софи все внимание вновь было приковано ко мне. Близнецы, мальчик и девочка, совершенно разные внутри, но так похожи по внешности… что в этом интересного? Я не понимал, а между тем девчонки за соседним партами обсуждали, что бы подарить мне на Танго-но сэкку- праздник мальчиков.
-Эй, братик.
Я не поворачивался на голос - достала уже.
-Чего тебе?
-Знаешь, Мисора-чан хочет подарить тебе набор кистей для рисования.
-Я не рисую больше, сколько можно повторять!
-Но братик… Они такие замечательные! Я видела твои картины в нашей школьной галерее! Почему ты не рисуешь больше? У тебя талант!
У меня свело живот и сердце ухнуло вниз. Та же самая фраза. Мне говорил ее сенсей… А потом мы…
-Братик?
-Ты меня достала! –я отшвырнул своего излюбленного Ницше об парту. – Хватит все время приставать ко мне с глупыми разговорами! Ты меня просто бесишь!
Я часто задышал, как будто бежал кросс.
Что.
Я.
Делаю.
?
Разумеется, все внимание однокашников было приковано исключительно к нам. Меня раздирало огромное количество накативших эмоций: ненависть, злость, раздражение, сожаление, стыд, смущение. Все перемешалось, и я задыхался этим коктейлем. А самое ужасное, что я не мог выдавить ни слова более – потому что коктейль встал поперек горла.
-Ты уронил Ницше, -спокойно заметила сестра.
Я не двинулся с места и смотрел, как она нагнулась и подняла мою книгу. Затем взяла мой портфель и аккуратно положила ее туда, к остальным учебникам. А лицо каменное.
-Каори, Маранэ, я пойду поговорю с братиком! –Софи схватила меня за руку, повесила обе сумки- мою и свою – на плечо и помахала подругам рукой. – Скажите Ракико- сенсей, что мы немного опоздаем на урок!
Я потащился за сестрой, внутри все горело, а щеки грыз жаркий румянец. И это перед всем классом… Что подумают учителя?
Я думал, что мне наплевать на мнение других людей. Но это когда тебя не замечают и постепенно вообще забывают о твоем существовании и держатся от тебя подальше. А когда они смотрят на тебя, не стыдясь, разглядывают, обсуждают, следят за выражением лица… Тут совсем другое дело!
-Брат…
Я вздрогнул и затравлено посмотрел на причину всех моих бед. Решила меня добить окончательно?
-Скажи… - я приготовился к крику и обвинениям и даже уже начал придумывать слова, чтобы попросить прощения, - почему ты так бесишься, когда я говорю о твоем таланте к рисованию?
Она…
Я помотал головой.
Она, вместо того, чтобы устраивать разборки, интересуется «почему»?
-Ну…
-Я заметила, что у тебе как будто что-то неприятное вспоминается от этого. Или болезненное…
Никто никогда раньше не замечал таких вещей – песчинок настроения и винтиков моего характера. Мою личность. И еще… никто не видел меня насквозь. Только сенсей… Но он делал это по-другому как-то.
-Скажи, это из-за… из-за дорогого тебе человека?
Я вздрогнул. « Не отвечать, -думал я, - Не раскрывать себя. Не душить свою гордость из-за проигрыша ей в своих же эмоциях. На своем поле.»
И кивнул. Вместо того, чтобы промолчать, подтвердил ее версию.
«Эгоист, да?- пронеслось у меня в голове, - А что теперь скажешь, сестренка?»
-И кто этот человек?
Я взглянул в лицо Софи. Оно было серьезным. Она слушала меня и хотела помочь.
И тут я осознал, что по щекам катятся слезы.
Я помотал головой и обессилено закрыл лицо руками- я заплакал. И меньше всего на свете мне сейчас хотелось говорить о Нем. Потому что если я начну, то слезы не остановятся, а раны, не затянувшиеся, но хотя бы переставшие кровоточить, завопят новой порцией боли.
-Не хочешь говорить, да? –удивительно, насколько она чувствовала мое настроение и желания. Разве так не только в Паре могут?
Честно говоря, когда я думал о своей Паре, я испытывал некоторую долю разочарования, что Софи не моя Жертва. Несмотря на все мои выпады в ее сторону, я привязался к ней. Может, это потому, что мы близнецы? И не важно, что мы только полторы недели назад встретились. У меня такое ощущение, что я знаю ее уже давно, притом не из-за того, что мы много общаемся или она рассказывает массу историй о себе, а просто потому что… не знаю… мы с ней на одной волне.
-Тогда разреши мне изложить тебе свое мнение на этот счет, а ты скажешь верно или нет, хорошо?
Я кивнул- пусть. Это ведь меня ни к чему не обязывает да и дает шанс не вспоминать о сенсее.
-Ты влюблен, - она припечатала это, - и человек, из-за которого ты страдаешь- это Минами Ритсу.
У меня, кажется, даже слезы остановились. Что? Что она только что сказала?!
-Я точно знаю, брат. Я вижу. Ты обходишь стороной его кабинет, не любишь говорить о рисовании, хотя потрясающе рисуешь, а я определенно знаю, что работать кисточкой и карандашом тебе нравится. Наверное, сенсей был первым человеком, который разглядел твой талант и помог ему раскрыться.
-С чего?
Сестра отстраненно на меня посмотрела:
-Что с чего?
-С чего ты это все взяла?
-Соби… Ты знаешь хоть что-нибудь о нашей маме?
Я замер и перестал дышать. Я не знал практически ничего, но о многом догадывался. Но я был не уверен, хочу ли услышать правду.
-Наша мама была Бойцом. Бойцом Минами Ритсу.
-Откуда ты знаешь? – нет, все-таки я хотел знать. Но почему она знает, а я нет? Нечестно.
-Я не проводила времени даром и отрыла массу информации во Франции, ведь наша мама была наполовину француженкой. Поэтому, - сестра коснулась своих волос, - мы не похожи на японцев, ну, по крайней мере, коренных.
Действительно. Мне не приходило раньше это в голову. Мои светлые волосы, синие глаза, белая кожа… Японского точно мало.
-Она училась в той же школе, что и я- Третьих Семи Лунах.
-По… понятно, - заикаясь, ответил я.
-Понимаю, что тебе тяжело слышать о родителях. Я могу не рассказывать, а могу и рассказать. Дело твое.
Я сделал глубокий вдох. Не сейчас. Мне нужно успокоиться.
-Лучше вечером, после уроков. Дай мне… придти в себя.
-Я поняла, братик. Я буду ждать. Подготовься к разговору, -она развернулась и взяла с подоконника свою сумку. Кажется, возвращаться в класс она не собиралась, -Он будет тяжелым для нас обоих.
Да, так она и сказала, а потом ушла. И я следил, как ее волосы колыхаются вправо-влево сливаясь с ритмом ее равномерных шагов.
*****
На улице стало холоднее. Я запахнул пальто, но застегивать на пуговицы не стал. Немного холода мне сейчас не помешает.
Идти домой совершенно не хочется, но выбора нет. Рицка прогнал меня. Для Бойца самое главное- подчиняться своей Жертве во всем.
Даже если твое сердце этому противится.
Сегодня необыкновенная ночь. Холодная сумрачность съела весь остаток тепла в воздухе. Я любуюсь сине-черной гаммой совершенства тьмы. Манящая и опасная, тьма завлекает нас. Она как свет, на который мы, бабочки, летим, не думая, что нас ждет.
-Не касаться, да? – я достаю из кармана пачку сигарет.
Какой блеф. И все из-за его гордости.
Щелкаю зажигалкой. С ее подачи вокруг меня рассеивается темнота.
Так всегда. Даже от малюсенького огонька исходит свет. И чем темнее вокруг, тем огонек ярче и теплее. Он как Рицка.
Я выдыхаю сигаретный дым. Он похож на маленькое облако тумана. Дым потрясающе подходит сумраку, делает его волшебным.
Скоро начнется игра, Рицка. Сумрак, дым, туман, огонь. Свет против тьмы? Нет. Ведь разве луна является Светом в ночи?
Она создает эту ночь и эту тьму. А потом, прикинувшись солнцем, освещает свое творение.
В этой ночи нет света, раздирающего тьму в попытке победы над сумраком. Есть только прикинувшийся овцой волк.
*****
Я не был готов к разговору – внутри все дрожало. Меня трясло. Узнать правду? Хочу. Узнать ужасающую правду? Увольте.
Но любопытство сгубило кошку. А меня только начинало умерщвлять.
Вечером, когда все общежитие Бойцов уже готовилось ко сну, я умыкнул в коридор. Я решил.
-Соби?
Она ждала меня там же, где мы распрощались. В коридоре было темно и от этого было легче дышать. Играть легче, когда никто не видит, как ты жульничаешь.
-Я пришел.
-Я знала, что ты примешь такое решение.
Сестра стояла поодаль от меня, но я слышал, как бешено бьется ее сердце.
Или это мое так разрывает тишину глухим стуком?
-Начинай, - надеюсь, мой голос не дрожит.
-Наша мать - Мика Агатсума. Она училось в третьей Школе Семь Лун, которая находится во Франции. Ей было семь лет, когда она узнала, что не такая, как все. В Школе ее определили на поток бойцов.
-Она была Бойцом?
-Я думала, ты знаешь, - пожала плечами Софи. – Ритсу-сенсей никогда не скрывал, что она была Бойцом.
-Его… Бойцом, - прошептал я. «Я был ее Жертвой, а она ушла!» Так он сказал тогда. Так, значит, он говорил о их Паре.
-Верно, Соби. Их поставили в пару, несмотря на то, что мама сопротивлялась. Она была влюблена в парня с ее потока- японца Хироки Уакадзаву. За несколько месяцев до выпускного у нее проступило Имя.
-Restless…
-Ты знаешь?
-Да. Я видел… его у учителя.
-У нашей мамы Имя было на бедре, - пикантно заметила Софи.
-Не отвлекайся от темы, - раздраженно попросил я.
-Когда Имя появилось, она попыталась удалить его… хирургически.
-Удалить? – у меня глаза даже от ужаса расширились.- Она хотела удалить свое Имя?!
-Оно ей не нравилось. Ведь когда ты любишь одного человека, а носишь Имя другого… Это разрывает тебя. Твое тело и сердце борются - тело старается выполнять приказы истинной Жертвы, а сердце тянется к другому человеку, вызывая Расщепление, - сестра опустила голову, - ты ведь знаешь, что такое Расщепление?
-Да, - прошептал я, - когда организм Бойца не в силах сопротивляться ни тому ни другому, он убивает себя.
- К сожалению, Имя нельзя удалить. Даже если его вырезать вместе с кожей, твое тело уже запомнило его и не сможет ему сопротивляться.
-Мама… умерла от Расщепления?
-Не совсем так. Не перебивай меня, пожалуйста.
-Хорошо.
-Когда Ритсу узнал, что его Боец не принадлежит ему полностью, то решил избавиться от человека, стоящего между ним и Микой. Ритсу принял решение убить Хироки Уикадзаву.
Молчание.
Я ждал минуты три, пока сестра не начнет снова говорить, и не выдержал:
-А дальше?
Софи как-то обреченно взглянула на меня.
-Сначала он никак не мог решиться, но одним утром Мика появилась на тренировке без ушек. И это стало решающим моментом. Минами Ритсу вызвал Хироки на поединок заклинаний.
-Но ведь Бойцом была мать! Она бы не смогла…
-Она смогла. Наша мать убила нашего отца в поединке. Он даже не оборонялся. Он сражался в авторежиме. Это и так ослабляло его шансы, а ведь Ритсу был лучшей Жертвой на потоке. Мика не смогла пойти против Имени. Против приказов Минами. Ее тело стало куклой в руках ее Жертвы. Она могла только лишь наблюдать, как своими же руками убивает любимого для нее человека.
Я ахнул. Господи, она… убила его сама?
-После этого поединка Мика сбежала. Сначала она хотела покончить с собой, но потом… У нее появился смысл продолжать жить.
-Мы?
Софи кивнула.
-Ребенок от Хироки. Ради него стоило продолжать ее разбитую вдребезги жизнь.
-Не понимаю… Почему тогда она умерла?
-Она не умерла. Ее убили.
-Кто?!
-Мы.
Я застыл. Но как… Как дети могли убить свою Мать?
-Она умерла при родах. Ее тело отвергало частицу человека, не являвшегося ее Жертвой. Но она так хотела нас, что, вопреки мучениям и жуткой боли, смогла родить. А потом просто не выдержала.
Я осел на пол. Значит, я… убийца?
-Но знаешь… Мама хорошенько отомстила Минами Ритсу. Когда умирает Боец - умирает и Жертва. Но так как их Связь была почти разорвана, он не умер, зато испытывал и физическую, и моральную боль. Причем жуткую. Особенно когда узнал о нас.
-Не могу… поверить. Сенсей не мог такого сделать! Всего этого! Он… Он не такой.
-Не живи сказкой, Соби. И, пожалуйста, подумай: если это неправда, то как ты попал в эту Школу и- какое совпаденье- стал Бойцом, а твоим учителем стал ни кто иной, как Минами Ритсу. А также он стал твоим возлюбленным. И еще подставь сюда тот факт, что ты безумно похож на мать, и твои ушки достались…
-Хватит!!! – закричал я, - Замолчи! Закрой свой рот! Это все не так! Ты взялась неизвестно откуда и теперь говоришь мне гадости про дорогого мне человека! Неправда! Ложь!
Я думал, будет больно от этого разговора, но я ошибался.
Меня разрывало на части.
Глава 7.
Идеальный шантажист никогда не остается в выигрыше.
Всю ночь мне снились кошмары, связанные с моим прошлым. Мое единственное слабое место- воспоминания.
Я бы отдал все, чтобы как-нибудь утром проснуться и забыть всю свою жизнь. Ведь когда у тебя болит голова, ты не хочешь искать причину недомогания, а просто пьешь таблетку. Так ведь проще, да? Легче всего забыть о головной боли, приняв обезболивающее.
Я долго лежал на кровати, не шевелясь, то выныривая, то погружаясь обратно в сюжет фильма, режиссером которого был я сам.
Когда я посмотрел на часы, было половина десятого утра. Что ж, успею на две последних лекции, а потом встречу Рицку. Жаль, что вчера все так вышло.
Я выпил кофе, помыл оставленную вечером посуду, оделся, взял сумку с тетрадями, накинул пальто и вышел из квартиры.
Что может быть скучнее лекций, посвященным религии разных стран. Честно говоря, я не особо верю в Будду, да и в Бога вообще. Я верю в судьбу: она всевластна.
Под конец лекции у меня вибрирует телефон- смс-ка. Открываю входящее сообщение, пришедшее от Рицки. Удивленно вскидываю брови: не думал, что он после вчерашнего будет контактировать со мной.
«Я заканчиваю половина третьего. Встреть меня. Это приказ».
Любопытно. Но зачем было приказывать? Думает, я струшу или не захочу приходить? Глупость какая.
Хмурюсь. Это совершенно непохоже на Рицку.
Я так увлекся анализом поведения своей Жертвы, что не заметил, как прозвенел звонок, и ко мне подсел Кио.
-Со-чан, чего это ты грустный такой?
-Ммм? –я обернулся к Кайдо.
-О-о-о… тогда понятно.
-Ты о чем?
-Все думаешь об этом парнишке, да? Поссорились?
-Не твое дело.
-Тогда, может быть, ты его соблазнил, и теперь Рит-тяну приходится разделываться с последствиями твоего вожделения?- Кио медленно облизал чупа-чупс, явно намекая на нечто непристойное.
-Что за чушь ты говоришь? – я устало вздохнул, собирая листы конспекта в папку. – Я бы не стал, как ты выражаешься, соблазнять Рицку. Я не извращенец, Кио.
-Врешь! Если ли бы ты не был извращенцем, то не стал бы домогаться до двенадцатилетнего пацана, целовать его, намекать на всякие глупости…
-Не думаю, что этот разговор продуктивен. Я пойду. До завтра.
-Ага-ага, до завтра! Смотри там дел не натвори, Со-чан.
Я вышел из аудитории.
Кио в какой-то мере прав. Давно уже стоило себе признаться, что я желаю Рицку. Это естественно, ведь он моя Жертва, а Бойца и Жертву всегда влечет друг к другу. Но…
Я коснулся сережки в виде бабочки.
Не думал, что Связь установится настолько прочно и настолько быстро.
Уже через полчаса я стою около ворот школы в ожидании Рицки. По дороге у меня кончились сигареты, а в магазин я зайти не успею- боюсь, что пропущу Рицку. Он ведь приказал его встретить.
Я улыбаюсь. Приказы по телефону, да?
Вскоре из здания выбегает Юико, а за ней плетутся Яей и Рицка. Юико всегда такая энергичная. Мы с ней часто болтаем по телефону, и как-то она призналась мне, что любит Рицку. Помню, как после этого я чувствовал ревность, когда она прикасалась к нему, хотя и понимал, что нет смысла ревновать. Рицку, кажется, она совершенно не интересует.
А тот мальчик с длинными волосами, Яей, явно влюблен в ветреную и наивную Юико.
Любовный треугольник.
-Соби-сан! – Юико, как всегда, подбегает первая, виляя хвостом. Такая радостная.
-Здравствуй, Юико-чан.
-Ох, Соби-кун, вы просто не представляете! К нам сегодня устроился новый учитель!
-Правда? – я вежливо улыбаюсь, а сам кошусь на Рицку, изучающего свои кроссовки.
-Он будет преподавать философию.
-Вроде, у вас не было раньше такого предмета?
-Ну… – Юико замялась, - не знаю, но, по-моему, директор решил, что для средней школы очень важен этот предмет. Знаете, становление личности и все такое…
-Вот как… - я уже откровенно гляжу на Рицку.
Юико, видимо, замечает мой прозрачный намек на окончание беседы и обращается к Яею. Облегченно вздохнув, подхожу к Рицке ближе.
-Как прошел день, Рицка?
-Как всегда.
-Ничего интересного?
Рицка не отвечает. Потом, украдкой взглянув на меня, смотрит в сторону и предлагает:
-Идем в парк?
-Как скажешь, Рицка.
Я не предлагаю ему руку, как обычно и, развернувшись, направляюсь к остановке. Но Рицка не идет за мной. Я оборачиваюсь и ловлю его растерянное выражение лица. Сдерживаю улыбку: не касаться, так ведь?
-Что-то не так?
-Да нет, ничего, - бормочет он, взглянув на мою руку и покраснев.
Он думает, я не замечаю?
-Тогда идем.
-Да.
Не идти с ним за руку или приобняв невыносимо. Хочется коснуться его. Я сжимаю зубы. Если начали игру, не стоит бросать ее на полпути.
Рицка молчит всю дорогу. Идет рядом, время от времени косясь на меня- вижу угловым взглядом.
Да, Рицка, за слова приходится платить.
Когда мы, наконец, добираемся до парка, я останавливаюсь недалеко от той скамейки, где я в первый раз поцеловал Рицку. Усмехаюсь. Я помню, как он тогда удивился. Помню, как мои губы легко коснулись его.
Меня пробирает дрожь. Не думаю, что вспоминать о наших поцелуях сейчас, когда мне недоступно такое удовольствие, разумно.
Рицка поворачивается ко мне спиной и смотрит куда-то вдаль. Я послеживаю его взгляд. Действительно, есть чем полюбоваться: золотые листья, тронутые дыханием ветра, кружатся в воздушном вальсе, который заканчивается в легком касании земли. Осень. Она потрясающе красива и грациозна. Признаюсь, не особо люблю коричнево-оранжевую палитру, но рисунок, нанесенный резкими мазками этой госпожой, достоин восхищения.
-Соби… - голос Рицки такой внезапный в шуршащей мелодии вальса листьев, что я невольно вздрагиваю.
-Да?
-Я… я думаю, что должен извиниться.
-За что, Рицка?
Нет, зря я сказал это таким тоном. С долькой сарказма и веселья. Я ведь не должен догадываться, за что?
-Вчера я вел себя глупо, - вздохнул Рицка. – Прости.
Он развернулся, подошел ко мне и коснулся моей ладони. Нерешительно. Но я не двинулся. Сейчас я должен бездействовать, чтобы подтолкнуть Рицку.
-Мне не неприятно, когда ты меня касаешься, - его щечки залились румянцем.
Я улыбнулся- в конце концов, мой шантаж удался.
Я коснулся его лица- сначала щеки, потом, легко проведя полосу вниз, подбородка, чуть приподняв его.
-Я рад, Рицка, - прошептал я ему в ухо.
Я чувствовал, как все тело Рицки напряглось. Он закрыл глаза. Надеется, что поцелую его?
Мне бы этого хотелось. Я провел большим пальцем по его нижней губе, нежно и осторожно. Рицка распахнул глаза.
-Так значит, я могу касаться тебя? – тихо уточнил я.
-Я сказал уже, - нахмурился Рицка.
-Тогда…
Наклонившись, я мягко прижался к его губам. Вопреки моим ожиданиям, они раскрылись сразу же, давая мне возможность выбирать серьезность поцелуя. Ну что ж, такой шанс грех упускать.
Я провел языком по губам, затем углубил поцелуй. Сначала немного неуверенно - не слишком ли это для Рицки? Затем, не встретив сопротивления, полностью дал себе волю.
Рицка обвил руками мою шею, притягивая ближе. Я обнял его за талию, одной рукой теребя волосы на затылке.
Такой маленький и уже настолько желанный.
Я немного забылся и не отстранился вовремя, а когда опомнился, Рицка тяжело дышал. Зрачки расширенные, тело немного дрожит, и щеки пылают.
Потрясающе красив.
Мы молча смотрели в разные стороны: я на него, он на ту самую скамейку.
-Сфотографируемся? – Рицка явно избегал смотреть мне в глаза.
-Да, - улыбнулся я, подавив в себе желание взять его на руки и продолжить целовать, - если ты хочешь.
-А стал бы предлагать, если не хотел?! – возмутился он.
-Извини.
-Не за что.
Я протянул ему руку. Рицка, поколебавшись, принял ее.
Я рад, что он предложил сделать фотографии. Ведь он просит об этом, когда о чем-то не хочет забыть. А забывать не хотят о драгоценных моментах.
Глава 8.
Жадность – сестра щедрости.
Воспоминание пятое: белый под запретом.
Мы шагали в сторону дома Рицки. Было уже половина шестого. Время пролетало с Рицкой незаметно, и я бы с удовольствием провел с ним еще несколько часов. Но, к сожалению, лимит Рицки подходил к концу: ему надо было быть дома к шести. В случае опоздания…
Рицка не говорил, что случится, если он придет не вовремя, а я не спрашивал- он боялся этого вопроса. А если так, значит, все дело в его матери. Она калечит его.
Кидаю взгляд на щеку Рицки: еще вчера там был пластырь. Я вечером приметил. А сейчас ни пластыря, ни следов раны. Такая быстрая регенерация… Даже чересчур быстрая. Возможно, это проявление его Силы?
Хотелось о чем-нибудь поговорить. Не важно, на какую тему. Просто вдруг захотелось послушать его голос- немного хриплый и осипший, как будто простуженный.
Кажется, Юико что-то говорила там про нового учителя… Вот и тема.
-Рицка, не хочешь рассказать, что за новый учитель?
Он смотрит на меня немного растерянно:
-Учитель?
-Юико сказала, что теперь у вас преподают философию.
-Ах, да… - Рицка немного морщится.
Странно. Я думал, он будет рад такому предмету, ведь Рицка интересуется психологией и философами. Как-то я заметил в его сумке «Аналитическую теорию Юнга». Конечно, удивился и брякнул, не подумав: «Рицка, ты что, действительно понимаешь, о чем эта книга»? Но он только отвернулся и сказал: «К сожалению».
После того случая я не удивляюсь, когда застаю Рицку за чтением Фромма или Фрейда.
Ему двенадцать лет, а он уже читает про основы антропологии, психологии и аналитики.
-И? Как тебе сенсей?
-Не понравился, - коротко ответил Рицка.
-Почему же?
-Какой-то он… не знаю даже… По-моему, он совершенно не разбирается в философии.
-Не хочет признавать, что ты умнее его? – я лукаво улыбаюсь.
-Да не в этом дело! –Рицка кидает на меня раздраженный взгляд.- Просто… ладно, в общем, сегодня он нам рассказывал биографию одного английского философа- Томаса Мора и процитировал его фразу: «Мудрец скорее будет избегать болезней, чем выбирать средства против них».
-И какое же отношение эта фраза имеет к его некомпетентности?
-Ты слушай! – горячо оборвал меня Рицка.- Я поднял руку и сказал ему, что такое изречение не может быть мудростью, потому что сама суть фразы является трусостью.
-В какой-то мере так и есть, - согласился я.
-Ну вот, а я о чем? Вместо того, чтобы обсудить мое мнение, он презрительно посмотрел на меня и сказал, что избежание препятствий не есть трусость, а самая настоящая мудрость, - Рицка перевел дух. – И как, спрашивается, человека с таким мировоззрением можно назвать преподавателем философии?! Он что, будет учить нас жить только легкими путями?!
Я взглянул на него, запыхавшегося и распаленного. В принципе, стоило ожидать такой реакции Рицки на любого учителя философии: в отличие от его одноклассников, у него уже есть свои мнения на счет различных теорий. Новые учителя часто пытаются навязать ученикам свою точку зрения, а тут не вышло. Разумеется, что у них возник конфликт.
-Рицка, я думаю, тебе не стоит так горячиться на этот счет. У каждого свое мнение, и учитель лишь предложил свою точку зрения.
-Скорее, навязал таким дурочкам, как Юико, - Рицка устало потер лоб.
Кажется, в Рицке проснулся юношеский максимализм - один урок философии с учителем-монстром превратился для него чуть ли не в конец света.
-Мы пришли, - я положил руку Рицке на плечо. Он вздрогнул.
-Уже?
Улыбаюсь: приятно, когда человеку с тобой интересно. Для нас обоих сегодняшние проведенные вместе два с половиной часа пролетели незаметно. Хотя, что такое два с половиной часа с Рицкой?
-Уже.
-Быстро время прошло, - он опустил голову.
-Да, Рицка.
-Ну, пока тогда, - развернувшись, он направился к дому.
-Рицка,- я взял его за руку и наклонился. - Буду скучать.
Рицка застыл, и я успел-таки коснуться губами его щеки, которая незамедлительно покраснела.
-Соби, ты что, совсем того?! – Рицка отскочил от меня шагов на пять.
-Тебе неприятно? – я изогнул бровь.
-Что, по кругу решил пройтись, да? – хвост нервно мотался из стороны в сторону. –Кажется, мы это уже сегодня обсудили.
-Тогда не понимаю, что тебе не нравится, - искренне удивился я.
-Соби… - устало вздохнул Рицка. – Ладно, буду объяснять как для особо одаренных. Мне не неприятно, просто здесь лучше так не делать. Вдруг, соседи увидят?
-Это не должно волновать тебя, Рицка.
-Еще как должно! Мне тут жить потом, не тебе!
Я отвернулся: не знаю, почему, но чувствую себя обиженным. Это ведь был всего лишь поцелуй в щечку.
-Ты прав, Рицка, - получилось вяло.
В конце концов, я превращаюсь в жадину: урвать столько от Рицки за один день – и поцелуй, и признание в моей правоте, и увлеченный разговор, и неохоту расставаться… «Остынь, Соби», - приказ самому себе.
Прикосновение Рицки слишком неожиданно, и я вздрагиваю. Поворачиваюсь и удивленно смотрю на наши переплетенные пальцы.
-Не обижайся, - он еле шевелит губами. Если бы это был не я, не услышал бы. Но моего слуха достигает даже громкая мысль, так что уж там про шепот говорить…
-Не буду. Опоздаешь, Рицка, - я грустно улыбаюсь.
-До завтра, Соби.
Как только Рицка скрывается за дверью своего дома, мрачнею. Там для него опасно.
Хотя последнее время я начинаю думать, что со мной ему опасней: мне все тяжелее и тяжелее себя контролировать.
Я так и не купил сигареты. Без них даже не знаю, куда себя деть.
Домой. Надо пойти домой и начать готовиться к сессии, а иначе придется на каникулах отрабатывать.
Я медленно бреду по направлению к квартире рука об руку с тишиной. А тишина, как известно, лучшая мелодия для фона к воспоминаниям.
После того, как я узнал всю эту историю про свою мать и сенсея, у меня началась бессонница. Я спал в лучшем случае часа два, засыпая под утро. Но в этот период моего существования меня не покидали мысли на счет рассказа Софи - мне снились кошмары, от которых я просыпался, жадно хватая ртом воздух и вытирая выступившие слезы.
Я никак не мог смириться с тем, что все это правда.
Софи в течение недели не подходила ко мне, а только украдкой кидала беспокойные взгляды. В конце концов, наверное, не выдержав моего ступора, она подловила меня в коридоре.
-Соби, даже если ты узнал правду, не стоит из-за этого так переживать. Я понимаю, тебе сложно, но…
-Как ты можешь понять, каково мне, если никогда такого не чувствовала?! – рявкнул я.
-Она и моя мама тоже. Да, я не общалась с Ритсу, и тем более не люблю его, но, - Софи на секунду прикрыла глаза, - я его ненавижу.
-При чем здесь это?
-От любви до ненависти один шаг, Соби. Подумай, может, то, что ты чувствуешь к этому человеку не любовь, а ненависть? – сестра развернулась и быстрым шагом направилась в класс, оставив меня стоять посреди коридора в компании с растерянностью.
Ненависть?
Я не спал еще одну ночь. Казалось, моему организму вообще перестал быть нужен сон.
Почему-то страшно хотелось рисовать. Я взял листок, белый и чистый, не тронутый красками. Я завидовал ему – он пустой, без цветных эмоций. Схватив карандаш, я решил, что сотру краски своей прежней жизни и начну сначала. Белый цвет не используется художниками - мне говорила это учительница по рисованию. Я не понимал тогда, почему.
Но теперь все стало ясно. Белый - цвет начала. Цвет чистого листа и новой жизни. Лист моей судьбы был раскрашен обстоятельствами, эмоциями и чувствами. Но теперь я возьму новый и раскрашу его так, как мне хочется.
Это был первый рисунок за полгода. И на нем были бабочки.
Фандом: Loveless
Автор: Snezhka (CatInHat)
Бета: Faceless с 16-ой главы
Пейринг: Соби/Рицка - основной. Упоминается Ритсу/Соби, Сеймей/Нисей.
Статус: в процессе
Размер: макси
Саммари: Мой взгляд на прошлое и настоящее Соби.
Рейтинг: в планах NC-17
Жанр: драма, romance, экшн.
Комментарий: очень уж хотелось разобраться в отношениях Соби и Семи Лун, что это за организация вообще. Все детали о прошлом Агатсумы взяты из неугомонной головы автора. Сюжет противоречит манге примерно с седьмого тома.
Предупреждения: вымышленные персонажи, AU, немного ООС
POV: Соби
Размещение: только с разрешения автора. Давайте же будем уважать друг друга
Дисклаймер: все принадлежит Госпоже Коге Юн.
Благодарность Kuroteddy и Emgris за вдохновение. Спасибо вам.
собственно оно...
Кажется, это было только вчера…
Глава 1.
Воспоминание первое: Сенсей.
-Заняться рисованием?
-Ага. Мне так понравилось в том музее, куда вы меня водили, сенсей.
-Рад, если так.
Мы стояли во дворе школы. Не знаю, сколько времени прошло, пока я не решился сказать… Сказать то, о чем хотелось и кричать и молчать одновременно.
-Сенсей… вы… разрешите мне вас нарисовать!
Если бы он что-то произнес в ответ или хотя бы кивнул или отрицательно помотал головой… Было бы лучше. Но он сделал так, как делал всегда в моменты, когда мне сквозь землю хотелось провалиться – он шагнул вперед, обхватил ладонями мое лицо и поцеловал.
-Эй, Со-чан, чего размечтался? Давай уже делай в цвете, а то не успеешь- краски-то долго сохнут.
-Ах, да…-я поморгал, смахивая ресницами воспоминание, но оно все равно не хотело уходить из головы.
Стоит мне коснуться кисти, как я сразу вспоминаю свою первую картину. На ней был он. Человек, которого я любил.
Человек, которого я боготворил.
Человек, которого я ненавижу.
Я взял банку с растворителем, открыл и вдохнул запах бесцветной жидкости. С этого все начинается. Запах старта.
А тогда это был запах финиша.
-Сенсей, повернитесь немного. Ага, вот так.
-Ты уже многого достиг, Соби-кун. Хитачи-сан говорит, у тебя талант.
-Это все неправда. Я только учусь. Но я хочу, чтобы мои картины дышали…
Я набрал побольше воздуха в легкие.
-…особенно эта.
-И почему же ты так этого хочешь, что даже хвост дергается?
Я покраснел:
-Потому что я рисую вас! А вы для меня особенный!
Говорить такие вещи ужасно трудно. Но если уж сказал, то тебя несет дальше- ты говоришь то, чего совсем не хотел.
-Заканчивай побыстрее.
-Вы устали позировать, сенсей? Мы можем продолжить завтра…
-Я устал сдерживать себя, Соби-кун.
-О чем вы? – мой голос хрипел, потому что я знал, к чему все идет.
Я знал. И больше всего на свете я хотел именно этого.
-О том, что мне кажется, завтра тебе не удастся дергать хвостом. Я об этом позабочусь. Доверься мне.
Я доверился. Безоговорочно. Я страстно этого желал, потому что думал, что люблю и любим.
Но я ошибался- меня ненавидели. Я понял это только когда узнал правду, почему сенсей проводил со мной так много времени, почему взял меня в школу и обучал лично.
Ему не нужен был я.
Ему нужна была она.
Глава 2.
Воспоминание второе: Женщина с пепельными волосами.
Я был уже у дома Рицки, когда внезапно остановился. Рука потянулась за сигаретой, я сверился с часами- успеваю. Рицка не замечает, но я всегда прихожу в определенное время – после заката. А это время каждый день меняется, ведь день становится то короче, то длинее.
Сегодня опять увижу пластыри. Я уверен.
Я выпустил пар.
Что с этим можно поделать? Ничего. Ровным счетом. Рицка любит ее и не позволит мне что-то предпринять. Хотя нужно бы. Она его мучает.
Больше всего я не хочу, чтобы он привык к боли так же, как я. И уж тем более чтобы он ее полюбил. По-своему, конечно. Но любить боль странно. Кио верно говорит- это извращение.
Но боль- доказательство жизни. Любить боль значит любить жизнь. Так?
-Соби-кун, хочу тебя кое с кем познакомить.
Я вошел в кабинет сенсея, который стал мне родным. Здесь я получал удовольствие, защиту и тепло.
До некоторых пор.
Около стола стояла высокая женщина с длинными волосами пепельного цвета. Как у меня. И от этого меня передернуло, а мысли сразу закрутились вокруг моих погибших по словам сенсея родителях. А может они… То есть она…
-Это сестра твоей покойной матери- Юкка-сан.
-Очень приятно, - у меня внутри все оборвалось. Ненавижу это чувство: когда твои ожидания и надежда, пусть и мимолетная, обращаются в прах. Хочется плакать и кричать.
Женщина оглядела меня с ног до головы, на последней части тела ее взгляд задержался.
-Ушки…- задумчиво протянула она, а я смутился – у всех такая реакция. – Сколько ему лет, Минами?
-14.
-Это ты сделал? – бесцеремонно поинтересовалась она у сенсея.
-Не твое дело.
-Ты очень похож на мою сестру, Соби.
Я никогда не слышал такого голоса как у незнакомки. Льющийся, как мед, он не являлся просто набором слов. Каждое предложение выходило как песня, как мдеально сыгранная мелодия.
Сенсей вздрогнул.
-Твой голос, Юкка… Он… как у нее.
Я удивился той перемене, которая произошла с моим учителем- его глаза потемнели, он сгорбился. Сейчас он походил на мужчину в возрасте, хотя ему было 26.
-Мы же сестры, так что ничего удивительного. Жаль мы не похожи так, как Соби на нее.
-Да, он просто ее копия. Ничего от этого ублюдка не взял. И слава богу.
-Ты все еще злишься на нее, Ритсу?- женщина тронула учителя за плечо. Но он тут же сбросил ее руку.
-Зачем спрашивать, если знаешь ответ?
-Она любила его…
-Она принадлежала мне! – сенсей кричал. Кричал во весь голос, в котором слышалась ненависть. Такая жуткая, что у меня что-то в животе перевернулась. – Я был ее Жертвой, а она… Она ушла к нему… И из-за этого наша связь… и она…
-Успокойся, - Юкка-сан усадила пришедшего в бешенство учителя в кресло, - не надо говорить плохо о покойной Мике. Особенно при ее ребенке.
-Соби, выйди отсюда, - сенсей сказал так тихо, что я даже не сразу расслышал и остался на месте.- Пошел вон!
Я бросился со всех ног, не понимая, почему он меня гонит. Почему человек, которого я люблю, кричит на меня и кинул вслед презрительный взгляд.
Но потом у меня в голове начали складываться кусочки паззла, а картинка мне не понравилась. Но было уже поздно- я увидел ее.
Глава 3.
Воспоминание третье: Письмо смерти. Пустота.
Я докурил сигарету до фильтра и поежился. Сегодня необычайно прохладно, даже для осени. До сих пор не могу привыкнуть- в этой части северного района острова Хонсю, в Токио, намного прохладнее, чем было в Кюсю, где располагалась школа Семи Лун и обитал я.
Я бросил сигарету на асфальт, но не двинулся с места.
Как мне избавиться от этих чертовых воспоминаний?
Я робко постучал в дверь- после того случая с сестрой моей матери мне было страшно заходить в кабинет к учителю. В ушах звенел гневный крик: «Пошел вон!» Я и представить себе не мог, что сенсей вообще мог повысить на кого-нибудь голос и выйти из себя- обычно он все делал с холодным спокойствием и равномерностью, так, что когда он говорил, пусть даже тихо, его слышали все, потому что царила полнейшая тишина и повиновение.
Не дождавшись ответа я продолжал стоять возле двери, гипнотизируя ручку- а вдруг поползет вниз и дверь откроется? Но этого не происходило.
Не знаю, сколько я пробыл там, в коридоре возле кабинета обожаемого мной человека, но минуты тянулись очень долго- это точно. Захотелось спать и плакать. Но последнего не мог себе позволить, ведь учитель мог увидеть. А если бы увидел, то подумал бы, что я слабак.
Я проснулся от того, что меня кто-то тронул за плечо- резко и быстро. Передо мной стояла та женщина - Юкка-сан. Это имя я хорошо запомнил.
-Проснулся-таки наконец, -она распрямилась и отряхнула руки. Зачем?
-Извините… Я ждал Ритсу-сенсея…
-Минами нет сейчас в школе, - Юкка-сан открыла изящный ридикюль. –Он просил передать тебе вот это.
Она всунула мне голубой конверт, на котором идеально ровным почерком- без сомнения почерком моего учителя- было написано: «Агатсуме Соби. Лично в руки»
-Что это?- я растерянно смотрел на конверт.
-Письмо, как видишь, - я кивнул.- Не знаю, что там написано- адресовано лично тебе.
Женщина развернулась и грациозно зашагала к выходу. Я невольно залюбовался ее походкой, но вовремя спохватился и окликнул ее:
-Извините, Юкка-сан, а кто вам передал это письмо?
-Разве я уже не сказала? – она обернулась и недовольно посмотрела на меня, - Минами Ритсу.
-Тогда, может, вы знаете, где он?
«Пожалуйста, - думал я, -скажите мне, где он. Скажите, когда вернется… Пожалуйста…»
-Ты утомил меня своими вопросами, - Юкка-сан поднесла руку ко лбу, показывая, что устала от меня. - Он не посветил меня в свои планы. Минами попросил передать письмо- я передала.
Видимо, у меня был настолько жалкий и растерянный вид, что она сжалилась и решила потратить на меня еще немного времени:
-Единственное, что я могу тебе сказать, это то, что Ритсу уехал заграницу. Куда точно, не знаю, но его нет в Японии.
-Ясно…- еле выдавил из себя я.
Уехал. Заграницу.
-Прощай, Соби.
Она за весь разговор только один раз назвала меня по имени. И еще я чувствовал, что неприятен ей. Почему так?
Я так и остался стоять там, возле двери учителя, пока не осознал, что меня, должно быть, хватятся. Но и то потому, что я стою на учете в школе как один из лучших и наиболее способных учеников. И все. А так обо мне бы забыли, потому что единственным человеком, которому, по моему мнению, я был нужен, был сенсей. Но теперь нет и его.
В своей комнате я вспомнил про письмо и дрожащими руками вскрыл конверт. Там был рванный клочок бумаги, на которым ровным, каллиграфическим почерком было написано: «Помни, кому ты принадлежишь. Прощай».
На следующий день предыдущего Соби не стало. И это стало моим первым убийством - убийство себя самого как личности.
Глава 4.
Если ты человек, то ты эгоист.
Рицка, наверное, рассердится, что я так поздно. Но я все равно приду. Потому что приятно лелеять в себе надежду, что тебя кто-то ждет. А он ждет, и чем больше отнекивается от этого, тем сильнее это видно. По себе знаю.
Меня всегда забавляет реакция Рицки на то, что я прихожу через балкон. Честно говоря, первый раз я делал это из-за необходимости- ведь мать Рицки не пустит незнакомого человека в дом. Но потом мне просто хотелось заходить именно так, потому что это… романтично.
Здесь очень легко добраться до прутьев балкона с пожарной лестницы. Из-за того, что я высокий, мне не составляет никакого труда подтянуться и залезть на лестницу, а уж с нее- на балкон.
Хорошо, что все спят и меня никто не видит, а то подумали бы, что воры. Романтично, конечно, но не элегантно и не безопасно.
Как я и думал, балконная дверь открыта- Рицка ждет меня. Я улыбаюсь против воли- неужели сам не понимает, что выдает этим себя? Говорит, что не ждет и не хочет, чтобы я приходил, а сам оставляет дверь нараспашку, да это еще притом, что на улице холодно.
-Соби! Чего ты здесь делаешь?
Из темноты комнаты показывается хрупкая фигурка, на которой висит – его что, не кормят? – пижама. Лунный свет коснулся смуглой кожи лица, которая при таком освещении кажется матовой и неестественно гладкой. Контур губ выделяется особенно четко сине-серой тенью, появляющейся от света луны. Весь вид этого малыша, представленный мне совместными усилиями покрова ночи и белого сияния, настолько совершенен, что я, затаив дыхание, не могу вымолвить ни слова.
Я хочу нарисовать это совершенство. Хочу прикоснуться грифелем карандаша к белой бумаге, чтобы передать всю полноту ощущений, которые меня охватывают, когда видишь Рицку.
-Я тебя не ждал сегодня, - Рицка повернулся ко мне спиной.
-Почему тогда не спишь? – я, наконец, вышел из ступора и подошел поближе – на полшага. Чтобы не спугнуть его.
-Почему-почему, - он недовольно подергал хвостом и нахмурился. Между бровями появилась складочка, и Рицка даже как будто показался мне старше. – Я думал.
-О чем, если не секрет?
-Да так… О последних событиях, - несмотря на то, что было темно, могу поклясться, что щечки покраснели, - о Семи Лунах.
-Ясно.
Плохая тема. Мне нельзя говорить об этом, а он хочет, имеет право знать. Рицка злиться на меня, обижается. Я чувствую, вижу, ведь у него все его эмоции на лице написаны. И даже по мимике, по движениям, по дыханию я могу угадать, чего он хочет, о чем думает, что чувствует. Но даже догадываясь иногда, я не всегда могу сделать верный вывод. Порой Рицка мне непонятен и превращается в загадку. Что ж, так интереснее.
-Ничего не ясно! – он стукнул кулаком по столу, но тихо, и это заставило меня улыбнуться. Такой милый маленький котенок, который злится.
Честно говоря, Рицка часто казался мне милым ребенком, но иногда – и последнее время все чаще - меня стали посещать странные желания на его счет. Он взрослеет с каждым днем, его интеллектуальные способности на уровне студента, а не ученика младшей школы. Все это идет в сочетании с абсолютно детским мировоззрением, не испорченным миром взрослых. В его лице я замечаю притягательные черты, губы манят своей пухлостью и необычайной для мальчика, пусть и маленького, нежностью. И еще то, как он двигается и как себя ведет… Рицка сам не догадывается, насколько он соблазнителен.
-Соби, чего ты улыбаешься?! Ты пришел, разбудил меня, не даешь мне спать, молчишь и улыбаешься! Очень мило!
-Действительно мило, - согласился я, потянувшись к его кошачьему уху.
-Еще и пристаешь! – добавил раздраженный, даже, пожалуй, чересчур, Рицка.
-Я перестану, если тебе не нравится, когда я тебя касаюсь.
Воцарилось молчание. Шантаж - не лучшее средство для завоевания доверия, но вполне подходящее для того, чтобы еще раз вогнать Рицку в краску.
-И еще, Рицка… Прежде чем дать ответ, помни, что врать нехорошо, - припечатал я.
Господи, в кого я превратился?
На самом деле в мире вообще не существует правды. Есть только ложь- плохая и хорошая. Врать с добрым или злым умыслом- большая разница, но в сущности одно и то же. Мы лжем близким, чтобы огородить их от боли, лжем, чтобы спасти друга, лжем, чтобы доставить собеседнику удовольствие и порадовать его. Или мы говорим неправду, когда спасаем свою шкуру, когда получаем выгоду, лжем для собственных целей. На самом деле и там и там мы стараемся для себя. Ложь, хоть какая, это эгоизм.
Если Рицка сейчас соврет, он поступит эгоистично - ведь он попытается не раскрывать свои чувства передо мной, охраняя гордость. А иначе ЕМУ будет неудобно и некомфортно.
Когда-то эту вещь мне объяснил один человек.
Глава 6.
Воспоминание четвертое: Сестра.
Проигрывать – это искусство.
-Агатсума.
Я автоматически вскинул голову, услышав свою фамилию.
-Вас ждут в кабинете заместителя директора. Пройдите на третий этаж.
После того, как исчез сенсей, прошло всего месяц, а все изменилась.
Нет, прошел ЦЕЛЫЙ месяц. Так долго.
Все это время я занимался довольно-таки муторным и бесполезным, но жутко болезненным делом. Я уничтожал свою гордость. Когда-то учитель сказал мне, что у настоящего Бойца не должно быть воли, потому что то, что прикажет Жертва- закон.
Вместе со своей гордостью умирал и я. Но пока что мои попытки были не особо успешны – все внутри меня отказывалось принимать решения, которые мне не нравились или не казались целесообразными. Это злило. Однако сил на злобу не было, поэтому она умирала, так и не выплеснувшись. Я был пуст. Без чувств.
Молча я поднялся со стула, захватил сумку учебниками и вышел из класса.
На место сенсея, который был директором, поставили Доктора Нагису. Она являлась членом организации Семи Лун и главой научно-технического отдела. Тогда она только начинала свою работу над проектом Зеро.
Школа стала другой. Раньше, пробегая по коридорам, которые у меня почему-то все время неизменно заканчивались кабинетом учителя, я испытывал восторг и радость. Я благодарил, сам не знаю кого, за то, что учусь здесь, имея возможность видеть каждый день человека, который мне безумно дорог.
Сейчас я слонялся по школе, еле передвигая ноги, прислоняясь к стенам. Она стала моей тюрьмой, из которой, даже при возможности и желании, нет сил выбраться. Ведь я ждал, что сенсей вернется. Это было единственным, что удерживало меня на свете.
Дверь кабинета моего учителя встретила меня унылой табличкой, но не с его именем, а с именем Нагисы-сенсей. Я буравил символы ненавидящим взглядом – как будто они виноваты в том, что Ритсу-сенсей уехал. А потом решительно и яростно дернул за ручку. Как же меня все это бесит!
Рядом со столом стояла Нагиса, загораживающая собой посетителя. Они громко переговаривались и, по-моему, даже не обратили внимание, что я пришел. Пришлось тактично кашлянуть- не забываем о манерах.
Они тут же повернулись и я, наплевав на всякие приличия, охнул.
Передо мной стояла моя точная копия только в женском варианте. Длинные светлые волосы, синие глаза в обрамлении длиннющих черных пушистых ресниц, мраморная кожа. Я ошарашено уставился на своего клона. Кто она?
-Агатсума…
-Да? – откликнулись мы одновременно и я раздраженно снова повернулся к этой девчонке. Она ответила мне злобным взглядом.
-В общем… То есть… - Нагиса-сенсей никогда не отличалась ораторскими способностями.- Знакомьтесь. Соби - кун, это твоя сестра-близнец, Агатсума…
-…Софи, - закончила за нее девушка, протягивая мне руку.
С секунду я сомневался- пожимать или нет? А потом решительно схватился и с силой сжал пальцы. Она даже не поморщилась, а я ведь сдавил сильно.
-Оставлю вас наедине. Столько лет разлуки, все-таки…
Я не мог понять, почему эта хрупкая девушка сразу же возмутила во мне столько ненависти. Она же… моя сестра. Я должен любить ее. Но вместо этого мне хотелось активировать систему и задать ей жару. Как только я увидел ее, у меня загорелось чувство соперничества. Возможно, из-за того, что в течении месяца у меня вообще эмоций не появлялось, и я был в ступоре, чувства усилились. А ненависть была потому, что ее накопилось чересчур много и вот, наконец, что-то ее подтолкнуло, и она вылилась на эту бедную девушку.
Так, вот и сострадание подоспело. Отлично…
-Меня зовут Агатсума Соби, - представился я, отпуская ее руку, но не отводя взгляд, -рад познакомиться.
-Взаимно, - она усмехнулась и при этом у нее немного вздернулась губа. Я всегда, с самого детства, судил о человеке по его мимике и манерам. Эта девчонка была сейчас похожа на злую, готовую зарычать, тигрицу.
Мы молчали. Долго. Пока она не отвела взгляд и не плюхнулась в кресло возле книжного шкафа, где хранилась коллекция бабочек.
-Так значит, ты Боец?
Я кивнул, размышляя, все ли ей известно об этой Школе и чему здесь обучают. Исходя из того, что она была со мной одного возраста, а на курсе она вместе со мной не училась, я предположил, что, возможно, она вообще здесь первый раз. Но откуда тогда девчонка знает про Бойцов..?
-Не парься, я знаю про всю вашу систему. У нас в Третьей Семи Лунах такая же. Только моя школа во Франции.
-Но ты так чисто говоришь на японском… - вырвалось у меня. Если мой дубль действительно из Франции, то она гений - шпарит на японском только так!
-Разумеется, я же коренная японка. К тому же в программу обучения входит курс изучения двух обязательных языков и трех на выбор. С родным шесть получается.
-И какие языки знаешь? – заинтересовался я, все еще испытывая раздражение - чего она выеживается?
-Японский, французский, английский, испанский, русский, и… - она наморщилась, - …латынь.
-А латынь-то зачем?
-Интереса ради. Зато это круто.
-Глупость какая-то, - спокойно ответил я, хотя в душе уже ненавидел эту выпендрежницу.
-Н-да? – она недоверчиво изогнула бровь, - а ты сколько знаешь?
-Не твое дело.
Я знал только японский и английский. Китайский с португальским не считались, потому что их я знал плохо, не на разговорном уровне.
-Значит, ты лузер.
-Чего?!
-Английского не знаешь даже, что ли?
-Все я знаю! – я повысил голос, впервые за несколько недель. – Чего привязалась со своими языками?! Ты чего вообще здесь забыла?!
-Ой, братишка злиться, - девчонка состроила «милое» личико.
-Не смей меня братом называть! Ты мне не сестра!
-Спорнем? –мигом оживилось она.
-Ты достала!
Тут дверь распахнулась и вошла, точнее, вбежала, Нагиса-сенсей.
-Вы чего тут творите? Вас из коридора слышно!
-Семейные узы…- улыбнулся мой клон.
«Ее бы этими узами придушить», - пронеслось у меня в голове.
-Раз так все удачно прошло… - задумчиво протянула Доктор Нагиса, теребя свой локон. – Может, вас поселить в одной комнате?
-Нет! – заорали мы в унисон с девчонкой и переглянулись. У нее был такой беспомощный и отчаянный взгляд, что мне захотелось рассмеяться.
-Ну да, конечно, у вас скоро раздел на Пары, так что смысла нет, все рано потом переселять, - согласилась заместитель директора, и впервые я был ей от души благодарен.
Я снова перевел взгляд на мою сестру-близнеца.
-Я, пожалуй, пойду, - эта балбеска схватила рюкзак и рысью выскочила из кабинета.
-Хорошая девочка, - подытожила Нагиса-сенсей.
Я кивнул. Она и вправду забавная была. Правда, девчонка меня бесила и раздражала, но потом порой я по ней скучал. Чуть-чуть, разумеется.
На следующий день я встретил новоиспеченную сестру на гипнозе. Предмет был очень скучный, настолько, что я, озираясь и дергаясь от каждого шороха, боясь, что заметят, вытащил книгу Комацу Саке- знаменитого фантаста, по книге которого недавно вышел фильм. Разумеется, времени, чтобы посмотреть его в кинотеатре у меня не было, так что я решил прочитать книжку. Все равно она лучше постановки.
Я как раз нашел страницу, где остановился, что было нелегко, так как я старался не шуршать, как вдруг внезапно кто-то заорал- или мне так показалось от неожиданности- в самое ухо:
-Эй, братишка!
Я круто обернулся с решительным намерением отлупить эту глупую девчонку. У нее что, совсем мозгов нет?!
-Читаешь вместо уроков, да? – ехидно поинтересовалась она.
-Отстань.
-Что, скучал по мне вчера?
Честно говоря, скучал. Мне понравилось выплескивать на кого-то свои эмоции, а с ней это у меня хорошо получалось. Так и хотелось покричать и поругаться, а потом становилось легче. Как будто очень долго нес безумно тяжелую сумку и вот, наконец, поставил на пол. Облегчение. Расставание с тяжестью.
-Нисколечко, - соврал я и покраснел – всегда краснею, когда лгу. Надеюсь, когда вырасту, это пройдет.
-Ты эгоист.
От такого обвинения я ошарашено обернулся к ней.
-Это еще почему?
-Потому что врешь и хочешь сохранить свою гордость. Тебе так удобнее, чтобы не смущать самого себя и не доставлять удовлетворение мне. Если бы ты признал, что соскучился по мне, то проиграл бы. А так ты не хочешь признавать свое поражение.
-Чего за чушь ты несешь?- я никак не мог вникнуть, причем тут победа и поражение.
-Умей проигрывать и не будь эгоистом.
Теперь я понимаю, что Софи имела ввиду- когда смотрю на Рицку и вижу, как он мечется- солгать или нет? Выпустить эго или запереть его на ключ в кладовке возле сердца?
И почему мне вспомнился Шекспир…
*****
-Не касайся, - Рицкин голос дрожал, хотя выражение лица было очень решительным.
Надо же. А я думал, он будет кричать на меня. Ну, не кричать, потому что сейчас ночь уже, а хотя бы повышать голос. А то, как он себя ведет сейчас… Неужели..?
Я убрал руку от его уха, и оно вздрогнуло. Так и есть. Он блефует.
-Мне уйти? – Я взялся за ручку балконной дверцы.
Не хочется уходить, но сегодня у Рицки необычайно плохое настроение, и на уловки он не поддается.
Я приоткрыл дверь, впуская порыв холодного ветра. Мои волосы разлетелись, а лицо охватила приятная, но колкая прохлада. Она послужила мне отрезвлением. Все, что я делал, придя к Рицке, это шантаж. Уже первоначально моей целью было соблазнить его на поцелуй или прикосновение.
Я нахмурился. Так не должно быть. Я должен, обязан заботиться и охранять его. А я лишь только иду на поводу у своих желаний.
Но…
Я обернулся на последок- Рицка стоял на прежнем месте, опустив голову, ушки поникли.
Он весь вечер ждал, когда я приду, а я ухожу через пять минут после прихода- так он думает. Я уверен.
И еще… он сам еще не понимает, как быстро он подчиняется неизбежному. Рицка влюбляется в меня, я чувствую. И бесполезно этому противиться из-за того, что я создал Связь. Она как река: как ни барахтайся, все равно унесет течением от берега.
-Уходи, - голос хриплый, но необычно высокий. Плачет?
Я хочу подойти к нему, успокоить. Зачем я это сделал? Он плачет из-за меня, из-за моей глупости. И из-за своей тоже, но он ребенок, так что ему она прощается.
Делаю шаг обратно по направлению к нему.
-Проваливай! Вали отсюда и не приходи! Не смей меня касаться, понял?- Рицка вскинул голову и кинул на меня яростный взгляд.
А в глазах слезы и обида. Мне знакомо это. Но он… чересчур эмоционален.
Это не приказ - Рицка еще не научился приказывать. Но я все равно разворачиваюсь и захлопываю за собой балконную дверь. С другой стороны.
У меня возникло дежавю.
Глава 6.
Воспоминание пятое: Пепелище прошлого.
С тех пор, как Софи появилась в Школе, жизнь снова поменялась. Не хотелось это признавать, но в лучшую сторону. На занятиях мы сидели отдельно и никогда не тренировались вместе на практике. Многие в классе думали, что мы ненавидим друг друга. И меня все устраивало, потому что на мнение других мне было наплевать. Но Софи была очень странной личностью - это одновременно привлекало и отталкивало. Вокруг нее все время клубился народ, с ней хотели дружить. А меня одноклассники сторонились с тех пор, как я стал замкнутым и раздражался на всех, кто подходил к моей парте слишком близко. Это было после исчезновения сенсея, а до этого я был очень популярен, посещал художественный кружок, меня назначали старостой два года подряд. Ко всему прочему я был отличником по всем предметам и не задавался. Ну, по крайней мере, мне так кажется.
Я уже начал было привыкать к одиночеству, но с появлением Софи все внимание вновь было приковано ко мне. Близнецы, мальчик и девочка, совершенно разные внутри, но так похожи по внешности… что в этом интересного? Я не понимал, а между тем девчонки за соседним партами обсуждали, что бы подарить мне на Танго-но сэкку- праздник мальчиков.
-Эй, братик.
Я не поворачивался на голос - достала уже.
-Чего тебе?
-Знаешь, Мисора-чан хочет подарить тебе набор кистей для рисования.
-Я не рисую больше, сколько можно повторять!
-Но братик… Они такие замечательные! Я видела твои картины в нашей школьной галерее! Почему ты не рисуешь больше? У тебя талант!
У меня свело живот и сердце ухнуло вниз. Та же самая фраза. Мне говорил ее сенсей… А потом мы…
-Братик?
-Ты меня достала! –я отшвырнул своего излюбленного Ницше об парту. – Хватит все время приставать ко мне с глупыми разговорами! Ты меня просто бесишь!
Я часто задышал, как будто бежал кросс.
Что.
Я.
Делаю.
?
Разумеется, все внимание однокашников было приковано исключительно к нам. Меня раздирало огромное количество накативших эмоций: ненависть, злость, раздражение, сожаление, стыд, смущение. Все перемешалось, и я задыхался этим коктейлем. А самое ужасное, что я не мог выдавить ни слова более – потому что коктейль встал поперек горла.
-Ты уронил Ницше, -спокойно заметила сестра.
Я не двинулся с места и смотрел, как она нагнулась и подняла мою книгу. Затем взяла мой портфель и аккуратно положила ее туда, к остальным учебникам. А лицо каменное.
-Каори, Маранэ, я пойду поговорю с братиком! –Софи схватила меня за руку, повесила обе сумки- мою и свою – на плечо и помахала подругам рукой. – Скажите Ракико- сенсей, что мы немного опоздаем на урок!
Я потащился за сестрой, внутри все горело, а щеки грыз жаркий румянец. И это перед всем классом… Что подумают учителя?
Я думал, что мне наплевать на мнение других людей. Но это когда тебя не замечают и постепенно вообще забывают о твоем существовании и держатся от тебя подальше. А когда они смотрят на тебя, не стыдясь, разглядывают, обсуждают, следят за выражением лица… Тут совсем другое дело!
-Брат…
Я вздрогнул и затравлено посмотрел на причину всех моих бед. Решила меня добить окончательно?
-Скажи… - я приготовился к крику и обвинениям и даже уже начал придумывать слова, чтобы попросить прощения, - почему ты так бесишься, когда я говорю о твоем таланте к рисованию?
Она…
Я помотал головой.
Она, вместо того, чтобы устраивать разборки, интересуется «почему»?
-Ну…
-Я заметила, что у тебе как будто что-то неприятное вспоминается от этого. Или болезненное…
Никто никогда раньше не замечал таких вещей – песчинок настроения и винтиков моего характера. Мою личность. И еще… никто не видел меня насквозь. Только сенсей… Но он делал это по-другому как-то.
-Скажи, это из-за… из-за дорогого тебе человека?
Я вздрогнул. « Не отвечать, -думал я, - Не раскрывать себя. Не душить свою гордость из-за проигрыша ей в своих же эмоциях. На своем поле.»
И кивнул. Вместо того, чтобы промолчать, подтвердил ее версию.
«Эгоист, да?- пронеслось у меня в голове, - А что теперь скажешь, сестренка?»
-И кто этот человек?
Я взглянул в лицо Софи. Оно было серьезным. Она слушала меня и хотела помочь.
И тут я осознал, что по щекам катятся слезы.
Я помотал головой и обессилено закрыл лицо руками- я заплакал. И меньше всего на свете мне сейчас хотелось говорить о Нем. Потому что если я начну, то слезы не остановятся, а раны, не затянувшиеся, но хотя бы переставшие кровоточить, завопят новой порцией боли.
-Не хочешь говорить, да? –удивительно, насколько она чувствовала мое настроение и желания. Разве так не только в Паре могут?
Честно говоря, когда я думал о своей Паре, я испытывал некоторую долю разочарования, что Софи не моя Жертва. Несмотря на все мои выпады в ее сторону, я привязался к ней. Может, это потому, что мы близнецы? И не важно, что мы только полторы недели назад встретились. У меня такое ощущение, что я знаю ее уже давно, притом не из-за того, что мы много общаемся или она рассказывает массу историй о себе, а просто потому что… не знаю… мы с ней на одной волне.
-Тогда разреши мне изложить тебе свое мнение на этот счет, а ты скажешь верно или нет, хорошо?
Я кивнул- пусть. Это ведь меня ни к чему не обязывает да и дает шанс не вспоминать о сенсее.
-Ты влюблен, - она припечатала это, - и человек, из-за которого ты страдаешь- это Минами Ритсу.
У меня, кажется, даже слезы остановились. Что? Что она только что сказала?!
-Я точно знаю, брат. Я вижу. Ты обходишь стороной его кабинет, не любишь говорить о рисовании, хотя потрясающе рисуешь, а я определенно знаю, что работать кисточкой и карандашом тебе нравится. Наверное, сенсей был первым человеком, который разглядел твой талант и помог ему раскрыться.
-С чего?
Сестра отстраненно на меня посмотрела:
-Что с чего?
-С чего ты это все взяла?
-Соби… Ты знаешь хоть что-нибудь о нашей маме?
Я замер и перестал дышать. Я не знал практически ничего, но о многом догадывался. Но я был не уверен, хочу ли услышать правду.
-Наша мама была Бойцом. Бойцом Минами Ритсу.
-Откуда ты знаешь? – нет, все-таки я хотел знать. Но почему она знает, а я нет? Нечестно.
-Я не проводила времени даром и отрыла массу информации во Франции, ведь наша мама была наполовину француженкой. Поэтому, - сестра коснулась своих волос, - мы не похожи на японцев, ну, по крайней мере, коренных.
Действительно. Мне не приходило раньше это в голову. Мои светлые волосы, синие глаза, белая кожа… Японского точно мало.
-Она училась в той же школе, что и я- Третьих Семи Лунах.
-По… понятно, - заикаясь, ответил я.
-Понимаю, что тебе тяжело слышать о родителях. Я могу не рассказывать, а могу и рассказать. Дело твое.
Я сделал глубокий вдох. Не сейчас. Мне нужно успокоиться.
-Лучше вечером, после уроков. Дай мне… придти в себя.
-Я поняла, братик. Я буду ждать. Подготовься к разговору, -она развернулась и взяла с подоконника свою сумку. Кажется, возвращаться в класс она не собиралась, -Он будет тяжелым для нас обоих.
Да, так она и сказала, а потом ушла. И я следил, как ее волосы колыхаются вправо-влево сливаясь с ритмом ее равномерных шагов.
*****
На улице стало холоднее. Я запахнул пальто, но застегивать на пуговицы не стал. Немного холода мне сейчас не помешает.
Идти домой совершенно не хочется, но выбора нет. Рицка прогнал меня. Для Бойца самое главное- подчиняться своей Жертве во всем.
Даже если твое сердце этому противится.
Сегодня необыкновенная ночь. Холодная сумрачность съела весь остаток тепла в воздухе. Я любуюсь сине-черной гаммой совершенства тьмы. Манящая и опасная, тьма завлекает нас. Она как свет, на который мы, бабочки, летим, не думая, что нас ждет.
-Не касаться, да? – я достаю из кармана пачку сигарет.
Какой блеф. И все из-за его гордости.
Щелкаю зажигалкой. С ее подачи вокруг меня рассеивается темнота.
Так всегда. Даже от малюсенького огонька исходит свет. И чем темнее вокруг, тем огонек ярче и теплее. Он как Рицка.
Я выдыхаю сигаретный дым. Он похож на маленькое облако тумана. Дым потрясающе подходит сумраку, делает его волшебным.
Скоро начнется игра, Рицка. Сумрак, дым, туман, огонь. Свет против тьмы? Нет. Ведь разве луна является Светом в ночи?
Она создает эту ночь и эту тьму. А потом, прикинувшись солнцем, освещает свое творение.
В этой ночи нет света, раздирающего тьму в попытке победы над сумраком. Есть только прикинувшийся овцой волк.
*****
Я не был готов к разговору – внутри все дрожало. Меня трясло. Узнать правду? Хочу. Узнать ужасающую правду? Увольте.
Но любопытство сгубило кошку. А меня только начинало умерщвлять.
Вечером, когда все общежитие Бойцов уже готовилось ко сну, я умыкнул в коридор. Я решил.
-Соби?
Она ждала меня там же, где мы распрощались. В коридоре было темно и от этого было легче дышать. Играть легче, когда никто не видит, как ты жульничаешь.
-Я пришел.
-Я знала, что ты примешь такое решение.
Сестра стояла поодаль от меня, но я слышал, как бешено бьется ее сердце.
Или это мое так разрывает тишину глухим стуком?
-Начинай, - надеюсь, мой голос не дрожит.
-Наша мать - Мика Агатсума. Она училось в третьей Школе Семь Лун, которая находится во Франции. Ей было семь лет, когда она узнала, что не такая, как все. В Школе ее определили на поток бойцов.
-Она была Бойцом?
-Я думала, ты знаешь, - пожала плечами Софи. – Ритсу-сенсей никогда не скрывал, что она была Бойцом.
-Его… Бойцом, - прошептал я. «Я был ее Жертвой, а она ушла!» Так он сказал тогда. Так, значит, он говорил о их Паре.
-Верно, Соби. Их поставили в пару, несмотря на то, что мама сопротивлялась. Она была влюблена в парня с ее потока- японца Хироки Уакадзаву. За несколько месяцев до выпускного у нее проступило Имя.
-Restless…
-Ты знаешь?
-Да. Я видел… его у учителя.
-У нашей мамы Имя было на бедре, - пикантно заметила Софи.
-Не отвлекайся от темы, - раздраженно попросил я.
-Когда Имя появилось, она попыталась удалить его… хирургически.
-Удалить? – у меня глаза даже от ужаса расширились.- Она хотела удалить свое Имя?!
-Оно ей не нравилось. Ведь когда ты любишь одного человека, а носишь Имя другого… Это разрывает тебя. Твое тело и сердце борются - тело старается выполнять приказы истинной Жертвы, а сердце тянется к другому человеку, вызывая Расщепление, - сестра опустила голову, - ты ведь знаешь, что такое Расщепление?
-Да, - прошептал я, - когда организм Бойца не в силах сопротивляться ни тому ни другому, он убивает себя.
- К сожалению, Имя нельзя удалить. Даже если его вырезать вместе с кожей, твое тело уже запомнило его и не сможет ему сопротивляться.
-Мама… умерла от Расщепления?
-Не совсем так. Не перебивай меня, пожалуйста.
-Хорошо.
-Когда Ритсу узнал, что его Боец не принадлежит ему полностью, то решил избавиться от человека, стоящего между ним и Микой. Ритсу принял решение убить Хироки Уикадзаву.
Молчание.
Я ждал минуты три, пока сестра не начнет снова говорить, и не выдержал:
-А дальше?
Софи как-то обреченно взглянула на меня.
-Сначала он никак не мог решиться, но одним утром Мика появилась на тренировке без ушек. И это стало решающим моментом. Минами Ритсу вызвал Хироки на поединок заклинаний.
-Но ведь Бойцом была мать! Она бы не смогла…
-Она смогла. Наша мать убила нашего отца в поединке. Он даже не оборонялся. Он сражался в авторежиме. Это и так ослабляло его шансы, а ведь Ритсу был лучшей Жертвой на потоке. Мика не смогла пойти против Имени. Против приказов Минами. Ее тело стало куклой в руках ее Жертвы. Она могла только лишь наблюдать, как своими же руками убивает любимого для нее человека.
Я ахнул. Господи, она… убила его сама?
-После этого поединка Мика сбежала. Сначала она хотела покончить с собой, но потом… У нее появился смысл продолжать жить.
-Мы?
Софи кивнула.
-Ребенок от Хироки. Ради него стоило продолжать ее разбитую вдребезги жизнь.
-Не понимаю… Почему тогда она умерла?
-Она не умерла. Ее убили.
-Кто?!
-Мы.
Я застыл. Но как… Как дети могли убить свою Мать?
-Она умерла при родах. Ее тело отвергало частицу человека, не являвшегося ее Жертвой. Но она так хотела нас, что, вопреки мучениям и жуткой боли, смогла родить. А потом просто не выдержала.
Я осел на пол. Значит, я… убийца?
-Но знаешь… Мама хорошенько отомстила Минами Ритсу. Когда умирает Боец - умирает и Жертва. Но так как их Связь была почти разорвана, он не умер, зато испытывал и физическую, и моральную боль. Причем жуткую. Особенно когда узнал о нас.
-Не могу… поверить. Сенсей не мог такого сделать! Всего этого! Он… Он не такой.
-Не живи сказкой, Соби. И, пожалуйста, подумай: если это неправда, то как ты попал в эту Школу и- какое совпаденье- стал Бойцом, а твоим учителем стал ни кто иной, как Минами Ритсу. А также он стал твоим возлюбленным. И еще подставь сюда тот факт, что ты безумно похож на мать, и твои ушки достались…
-Хватит!!! – закричал я, - Замолчи! Закрой свой рот! Это все не так! Ты взялась неизвестно откуда и теперь говоришь мне гадости про дорогого мне человека! Неправда! Ложь!
Я думал, будет больно от этого разговора, но я ошибался.
Меня разрывало на части.
Глава 7.
Идеальный шантажист никогда не остается в выигрыше.
Всю ночь мне снились кошмары, связанные с моим прошлым. Мое единственное слабое место- воспоминания.
Я бы отдал все, чтобы как-нибудь утром проснуться и забыть всю свою жизнь. Ведь когда у тебя болит голова, ты не хочешь искать причину недомогания, а просто пьешь таблетку. Так ведь проще, да? Легче всего забыть о головной боли, приняв обезболивающее.
Я долго лежал на кровати, не шевелясь, то выныривая, то погружаясь обратно в сюжет фильма, режиссером которого был я сам.
Когда я посмотрел на часы, было половина десятого утра. Что ж, успею на две последних лекции, а потом встречу Рицку. Жаль, что вчера все так вышло.
Я выпил кофе, помыл оставленную вечером посуду, оделся, взял сумку с тетрадями, накинул пальто и вышел из квартиры.
Что может быть скучнее лекций, посвященным религии разных стран. Честно говоря, я не особо верю в Будду, да и в Бога вообще. Я верю в судьбу: она всевластна.
Под конец лекции у меня вибрирует телефон- смс-ка. Открываю входящее сообщение, пришедшее от Рицки. Удивленно вскидываю брови: не думал, что он после вчерашнего будет контактировать со мной.
«Я заканчиваю половина третьего. Встреть меня. Это приказ».
Любопытно. Но зачем было приказывать? Думает, я струшу или не захочу приходить? Глупость какая.
Хмурюсь. Это совершенно непохоже на Рицку.
Я так увлекся анализом поведения своей Жертвы, что не заметил, как прозвенел звонок, и ко мне подсел Кио.
-Со-чан, чего это ты грустный такой?
-Ммм? –я обернулся к Кайдо.
-О-о-о… тогда понятно.
-Ты о чем?
-Все думаешь об этом парнишке, да? Поссорились?
-Не твое дело.
-Тогда, может быть, ты его соблазнил, и теперь Рит-тяну приходится разделываться с последствиями твоего вожделения?- Кио медленно облизал чупа-чупс, явно намекая на нечто непристойное.
-Что за чушь ты говоришь? – я устало вздохнул, собирая листы конспекта в папку. – Я бы не стал, как ты выражаешься, соблазнять Рицку. Я не извращенец, Кио.
-Врешь! Если ли бы ты не был извращенцем, то не стал бы домогаться до двенадцатилетнего пацана, целовать его, намекать на всякие глупости…
-Не думаю, что этот разговор продуктивен. Я пойду. До завтра.
-Ага-ага, до завтра! Смотри там дел не натвори, Со-чан.
Я вышел из аудитории.
Кио в какой-то мере прав. Давно уже стоило себе признаться, что я желаю Рицку. Это естественно, ведь он моя Жертва, а Бойца и Жертву всегда влечет друг к другу. Но…
Я коснулся сережки в виде бабочки.
Не думал, что Связь установится настолько прочно и настолько быстро.
Уже через полчаса я стою около ворот школы в ожидании Рицки. По дороге у меня кончились сигареты, а в магазин я зайти не успею- боюсь, что пропущу Рицку. Он ведь приказал его встретить.
Я улыбаюсь. Приказы по телефону, да?
Вскоре из здания выбегает Юико, а за ней плетутся Яей и Рицка. Юико всегда такая энергичная. Мы с ней часто болтаем по телефону, и как-то она призналась мне, что любит Рицку. Помню, как после этого я чувствовал ревность, когда она прикасалась к нему, хотя и понимал, что нет смысла ревновать. Рицку, кажется, она совершенно не интересует.
А тот мальчик с длинными волосами, Яей, явно влюблен в ветреную и наивную Юико.
Любовный треугольник.
-Соби-сан! – Юико, как всегда, подбегает первая, виляя хвостом. Такая радостная.
-Здравствуй, Юико-чан.
-Ох, Соби-кун, вы просто не представляете! К нам сегодня устроился новый учитель!
-Правда? – я вежливо улыбаюсь, а сам кошусь на Рицку, изучающего свои кроссовки.
-Он будет преподавать философию.
-Вроде, у вас не было раньше такого предмета?
-Ну… – Юико замялась, - не знаю, но, по-моему, директор решил, что для средней школы очень важен этот предмет. Знаете, становление личности и все такое…
-Вот как… - я уже откровенно гляжу на Рицку.
Юико, видимо, замечает мой прозрачный намек на окончание беседы и обращается к Яею. Облегченно вздохнув, подхожу к Рицке ближе.
-Как прошел день, Рицка?
-Как всегда.
-Ничего интересного?
Рицка не отвечает. Потом, украдкой взглянув на меня, смотрит в сторону и предлагает:
-Идем в парк?
-Как скажешь, Рицка.
Я не предлагаю ему руку, как обычно и, развернувшись, направляюсь к остановке. Но Рицка не идет за мной. Я оборачиваюсь и ловлю его растерянное выражение лица. Сдерживаю улыбку: не касаться, так ведь?
-Что-то не так?
-Да нет, ничего, - бормочет он, взглянув на мою руку и покраснев.
Он думает, я не замечаю?
-Тогда идем.
-Да.
Не идти с ним за руку или приобняв невыносимо. Хочется коснуться его. Я сжимаю зубы. Если начали игру, не стоит бросать ее на полпути.
Рицка молчит всю дорогу. Идет рядом, время от времени косясь на меня- вижу угловым взглядом.
Да, Рицка, за слова приходится платить.
Когда мы, наконец, добираемся до парка, я останавливаюсь недалеко от той скамейки, где я в первый раз поцеловал Рицку. Усмехаюсь. Я помню, как он тогда удивился. Помню, как мои губы легко коснулись его.
Меня пробирает дрожь. Не думаю, что вспоминать о наших поцелуях сейчас, когда мне недоступно такое удовольствие, разумно.
Рицка поворачивается ко мне спиной и смотрит куда-то вдаль. Я послеживаю его взгляд. Действительно, есть чем полюбоваться: золотые листья, тронутые дыханием ветра, кружатся в воздушном вальсе, который заканчивается в легком касании земли. Осень. Она потрясающе красива и грациозна. Признаюсь, не особо люблю коричнево-оранжевую палитру, но рисунок, нанесенный резкими мазками этой госпожой, достоин восхищения.
-Соби… - голос Рицки такой внезапный в шуршащей мелодии вальса листьев, что я невольно вздрагиваю.
-Да?
-Я… я думаю, что должен извиниться.
-За что, Рицка?
Нет, зря я сказал это таким тоном. С долькой сарказма и веселья. Я ведь не должен догадываться, за что?
-Вчера я вел себя глупо, - вздохнул Рицка. – Прости.
Он развернулся, подошел ко мне и коснулся моей ладони. Нерешительно. Но я не двинулся. Сейчас я должен бездействовать, чтобы подтолкнуть Рицку.
-Мне не неприятно, когда ты меня касаешься, - его щечки залились румянцем.
Я улыбнулся- в конце концов, мой шантаж удался.
Я коснулся его лица- сначала щеки, потом, легко проведя полосу вниз, подбородка, чуть приподняв его.
-Я рад, Рицка, - прошептал я ему в ухо.
Я чувствовал, как все тело Рицки напряглось. Он закрыл глаза. Надеется, что поцелую его?
Мне бы этого хотелось. Я провел большим пальцем по его нижней губе, нежно и осторожно. Рицка распахнул глаза.
-Так значит, я могу касаться тебя? – тихо уточнил я.
-Я сказал уже, - нахмурился Рицка.
-Тогда…
Наклонившись, я мягко прижался к его губам. Вопреки моим ожиданиям, они раскрылись сразу же, давая мне возможность выбирать серьезность поцелуя. Ну что ж, такой шанс грех упускать.
Я провел языком по губам, затем углубил поцелуй. Сначала немного неуверенно - не слишком ли это для Рицки? Затем, не встретив сопротивления, полностью дал себе волю.
Рицка обвил руками мою шею, притягивая ближе. Я обнял его за талию, одной рукой теребя волосы на затылке.
Такой маленький и уже настолько желанный.
Я немного забылся и не отстранился вовремя, а когда опомнился, Рицка тяжело дышал. Зрачки расширенные, тело немного дрожит, и щеки пылают.
Потрясающе красив.
Мы молча смотрели в разные стороны: я на него, он на ту самую скамейку.
-Сфотографируемся? – Рицка явно избегал смотреть мне в глаза.
-Да, - улыбнулся я, подавив в себе желание взять его на руки и продолжить целовать, - если ты хочешь.
-А стал бы предлагать, если не хотел?! – возмутился он.
-Извини.
-Не за что.
Я протянул ему руку. Рицка, поколебавшись, принял ее.
Я рад, что он предложил сделать фотографии. Ведь он просит об этом, когда о чем-то не хочет забыть. А забывать не хотят о драгоценных моментах.
Глава 8.
Жадность – сестра щедрости.
Воспоминание пятое: белый под запретом.
Мы шагали в сторону дома Рицки. Было уже половина шестого. Время пролетало с Рицкой незаметно, и я бы с удовольствием провел с ним еще несколько часов. Но, к сожалению, лимит Рицки подходил к концу: ему надо было быть дома к шести. В случае опоздания…
Рицка не говорил, что случится, если он придет не вовремя, а я не спрашивал- он боялся этого вопроса. А если так, значит, все дело в его матери. Она калечит его.
Кидаю взгляд на щеку Рицки: еще вчера там был пластырь. Я вечером приметил. А сейчас ни пластыря, ни следов раны. Такая быстрая регенерация… Даже чересчур быстрая. Возможно, это проявление его Силы?
Хотелось о чем-нибудь поговорить. Не важно, на какую тему. Просто вдруг захотелось послушать его голос- немного хриплый и осипший, как будто простуженный.
Кажется, Юико что-то говорила там про нового учителя… Вот и тема.
-Рицка, не хочешь рассказать, что за новый учитель?
Он смотрит на меня немного растерянно:
-Учитель?
-Юико сказала, что теперь у вас преподают философию.
-Ах, да… - Рицка немного морщится.
Странно. Я думал, он будет рад такому предмету, ведь Рицка интересуется психологией и философами. Как-то я заметил в его сумке «Аналитическую теорию Юнга». Конечно, удивился и брякнул, не подумав: «Рицка, ты что, действительно понимаешь, о чем эта книга»? Но он только отвернулся и сказал: «К сожалению».
После того случая я не удивляюсь, когда застаю Рицку за чтением Фромма или Фрейда.
Ему двенадцать лет, а он уже читает про основы антропологии, психологии и аналитики.
-И? Как тебе сенсей?
-Не понравился, - коротко ответил Рицка.
-Почему же?
-Какой-то он… не знаю даже… По-моему, он совершенно не разбирается в философии.
-Не хочет признавать, что ты умнее его? – я лукаво улыбаюсь.
-Да не в этом дело! –Рицка кидает на меня раздраженный взгляд.- Просто… ладно, в общем, сегодня он нам рассказывал биографию одного английского философа- Томаса Мора и процитировал его фразу: «Мудрец скорее будет избегать болезней, чем выбирать средства против них».
-И какое же отношение эта фраза имеет к его некомпетентности?
-Ты слушай! – горячо оборвал меня Рицка.- Я поднял руку и сказал ему, что такое изречение не может быть мудростью, потому что сама суть фразы является трусостью.
-В какой-то мере так и есть, - согласился я.
-Ну вот, а я о чем? Вместо того, чтобы обсудить мое мнение, он презрительно посмотрел на меня и сказал, что избежание препятствий не есть трусость, а самая настоящая мудрость, - Рицка перевел дух. – И как, спрашивается, человека с таким мировоззрением можно назвать преподавателем философии?! Он что, будет учить нас жить только легкими путями?!
Я взглянул на него, запыхавшегося и распаленного. В принципе, стоило ожидать такой реакции Рицки на любого учителя философии: в отличие от его одноклассников, у него уже есть свои мнения на счет различных теорий. Новые учителя часто пытаются навязать ученикам свою точку зрения, а тут не вышло. Разумеется, что у них возник конфликт.
-Рицка, я думаю, тебе не стоит так горячиться на этот счет. У каждого свое мнение, и учитель лишь предложил свою точку зрения.
-Скорее, навязал таким дурочкам, как Юико, - Рицка устало потер лоб.
Кажется, в Рицке проснулся юношеский максимализм - один урок философии с учителем-монстром превратился для него чуть ли не в конец света.
-Мы пришли, - я положил руку Рицке на плечо. Он вздрогнул.
-Уже?
Улыбаюсь: приятно, когда человеку с тобой интересно. Для нас обоих сегодняшние проведенные вместе два с половиной часа пролетели незаметно. Хотя, что такое два с половиной часа с Рицкой?
-Уже.
-Быстро время прошло, - он опустил голову.
-Да, Рицка.
-Ну, пока тогда, - развернувшись, он направился к дому.
-Рицка,- я взял его за руку и наклонился. - Буду скучать.
Рицка застыл, и я успел-таки коснуться губами его щеки, которая незамедлительно покраснела.
-Соби, ты что, совсем того?! – Рицка отскочил от меня шагов на пять.
-Тебе неприятно? – я изогнул бровь.
-Что, по кругу решил пройтись, да? – хвост нервно мотался из стороны в сторону. –Кажется, мы это уже сегодня обсудили.
-Тогда не понимаю, что тебе не нравится, - искренне удивился я.
-Соби… - устало вздохнул Рицка. – Ладно, буду объяснять как для особо одаренных. Мне не неприятно, просто здесь лучше так не делать. Вдруг, соседи увидят?
-Это не должно волновать тебя, Рицка.
-Еще как должно! Мне тут жить потом, не тебе!
Я отвернулся: не знаю, почему, но чувствую себя обиженным. Это ведь был всего лишь поцелуй в щечку.
-Ты прав, Рицка, - получилось вяло.
В конце концов, я превращаюсь в жадину: урвать столько от Рицки за один день – и поцелуй, и признание в моей правоте, и увлеченный разговор, и неохоту расставаться… «Остынь, Соби», - приказ самому себе.
Прикосновение Рицки слишком неожиданно, и я вздрагиваю. Поворачиваюсь и удивленно смотрю на наши переплетенные пальцы.
-Не обижайся, - он еле шевелит губами. Если бы это был не я, не услышал бы. Но моего слуха достигает даже громкая мысль, так что уж там про шепот говорить…
-Не буду. Опоздаешь, Рицка, - я грустно улыбаюсь.
-До завтра, Соби.
Как только Рицка скрывается за дверью своего дома, мрачнею. Там для него опасно.
Хотя последнее время я начинаю думать, что со мной ему опасней: мне все тяжелее и тяжелее себя контролировать.
Я так и не купил сигареты. Без них даже не знаю, куда себя деть.
Домой. Надо пойти домой и начать готовиться к сессии, а иначе придется на каникулах отрабатывать.
Я медленно бреду по направлению к квартире рука об руку с тишиной. А тишина, как известно, лучшая мелодия для фона к воспоминаниям.
После того, как я узнал всю эту историю про свою мать и сенсея, у меня началась бессонница. Я спал в лучшем случае часа два, засыпая под утро. Но в этот период моего существования меня не покидали мысли на счет рассказа Софи - мне снились кошмары, от которых я просыпался, жадно хватая ртом воздух и вытирая выступившие слезы.
Я никак не мог смириться с тем, что все это правда.
Софи в течение недели не подходила ко мне, а только украдкой кидала беспокойные взгляды. В конце концов, наверное, не выдержав моего ступора, она подловила меня в коридоре.
-Соби, даже если ты узнал правду, не стоит из-за этого так переживать. Я понимаю, тебе сложно, но…
-Как ты можешь понять, каково мне, если никогда такого не чувствовала?! – рявкнул я.
-Она и моя мама тоже. Да, я не общалась с Ритсу, и тем более не люблю его, но, - Софи на секунду прикрыла глаза, - я его ненавижу.
-При чем здесь это?
-От любви до ненависти один шаг, Соби. Подумай, может, то, что ты чувствуешь к этому человеку не любовь, а ненависть? – сестра развернулась и быстрым шагом направилась в класс, оставив меня стоять посреди коридора в компании с растерянностью.
Ненависть?
Я не спал еще одну ночь. Казалось, моему организму вообще перестал быть нужен сон.
Почему-то страшно хотелось рисовать. Я взял листок, белый и чистый, не тронутый красками. Я завидовал ему – он пустой, без цветных эмоций. Схватив карандаш, я решил, что сотру краски своей прежней жизни и начну сначала. Белый цвет не используется художниками - мне говорила это учительница по рисованию. Я не понимал тогда, почему.
Но теперь все стало ясно. Белый - цвет начала. Цвет чистого листа и новой жизни. Лист моей судьбы был раскрашен обстоятельствами, эмоциями и чувствами. Но теперь я возьму новый и раскрашу его так, как мне хочется.
Это был первый рисунок за полгода. И на нем были бабочки.
@темы: Фанфики
.
